Маг и его Тень. Рождение Мага
Шрифт:
Способность видеть вернулась внезапно и даже не сразу была замечена.
Крис первым обратил внимание, что завтрак в тарелке почему-то не серый как обычно, а цветной. Хедвиг по-прежнему сидела на плече как на привычном насесте, а Гарри с пару секунд смотрел на два ярко-желтых пятна в тарелке и не узнавал яичницу. Зато когда наконец понял, что произошло, со счастливым воплем выпрыгнул из-за стола и кинулся обнимать первого попавшегося под руку, то есть Крысолова. Смущало одно: после обследования целитель Фрост во всеуслышание объявил, что зрение восстановлено на все сто процентов и даже хотел порадовать
У него был редчайший артефакт гоблинской работы с зубодробительным названием и парой полезных функций. Не желая каждый раз выворачивать язык, произнося слово, в котором почти не было гласных, вещь быстро окрестили тайником. Крис сказал, что браслеты в виде пары змей, стальной и серебряной, кусающих друг друга за хвосты, получали лишь люди, оказавшие неоценимую услугу всему клану гоблинов. Нет никого, кто хранил бы секреты лучше змей, используя при этом и силу физическую, что символизировала сталь, и силу магическую — серебро. Пусть так, но, по мнению Гарри, украшение мало чем отличалось от Астральной клети. Оно узнавало хозяина в любом обличье, кусало излишне охочих до чужого добра и охраняло сложенные внутри вещи не хуже чем в сейфе на нижнем уровне Гринготтса. А еще иногда шевелилось в самый неподходящий момент, от чего по коже пробегал холодок, и имело привычку время от времени пропадать в неизвестном направлении и появляться на руке снова. В конце концов Гарри начал надевать браслет на левую руку, потому что Криса его выходки ничуть не нервировали.
Однажды наставник, желая проверить кое-что из некогда прочитанного, провел эксперимент: попросил Гарри выпить медленнодействующий яд. Противоядие стояло рядом на столе, но применять его не пришлось. Змеи сразу же зашевелились, изогнулись и впились зубами в вены на запястье.
«Надо будет положить туда побольше зелий. Похоже, эта штука и правда работает, как было написано в одном трактате».
«Они впрыскивают мне противоядие прямо в кровь?»
«Да. Но достать его из воздуха все же не могут, так что следи, чтобы запасы в тайнике не иссякали. Безумно полезная штука во время боя. Почти все эффекты чар и заклинаний можно снять зельями, а если еще и начать лечение мгновенно, не отрываясь от дуэли...»
«То есть он работает всегда, независимо от обстоятельств? — Гарри задумчиво покрутил украшение на запястье. — А вдруг посчитает, что мне необходимо поспать и начнет накачивать снотворным на уроке Снейпа?»
Крис задумался.
«Не знаю. Но на всякий случай не клади туда сонные зелья. И веселящие тоже. Действительно, мало ли как оно работает».
К изумлению не только самих Гарри и Криса, но также и Крысолова, оказалось, что у них есть еще одна вещь необычайной полезности. Кое-что, хранящее в себе такие секреты магии, что современные волшебники даже не приблизились к их постижению. И, что самое невероятное, этим предметом являлась книга, подаренная магглорожденной Алисой полгода назад и так ни разу и не открытая.
—
Крысолов сидел в глубоком кресле, вытянув и скрестив ноги. Рядом лежала крупная рыжая собака, не так давно получившая свою порцию мясного рулета. На ее шерсти плясали отсветы огня в камине. Гарри потрепал ее по холке, толстый хвост ритмично застучал по деревянному полу, к коже прилип длинный жесткий волос. Веселая, ласковая, хорошая собака.
Хорошая. Только ненастоящая, как и сам Крысолов. Его маленький иллюзорный подарок, призванный развлечь Гарри. Гарри знал, что пес ненастоящий. Но знал и то, что его укус будет вполне настоящим и очень болезненным.
Он не понял, что имел в виду Крысолов. Поглядел на него, перевел взгляд на его морок...
— Мерлин, если маги <i>хоть в чем-то </i>приблизились к твоему уровню в создании иллюзий, я просто не смогу вернуться в Хогвартс! Каждый раз, разговаривая с человеком, думать, реален ли он — лучше сразу в Мунго, — пошутил Гарри.
— Смотри, — он указал на строчки, напечатанные экономным, безликим шрифтом, который не встречался в книгах о магии. — Архетип — универсальные изначальные врождённые психические структуры, составляющие содержание коллективного бессознательного, распознаваемые в нашем опыте и являемые, как правило, в образах и мотивах сновидений. Это коллективные универсальные паттерны, или мотивы, являющиеся основным содержанием религий, мифологий, легенд и сказок. Архетип имеет устойчивость, то есть сопротивляется попыткам исказить его структуру, обладает сильным влиянием на эмоции человека. В них заключена специфическая собственная энергетика, — зачитал он.
— Ну и что? — Гарри нахмурился. В последний раз он имел дело с маггловскими науками еще в начальной школе, и то была отнюдь не психология, так что понять, что так восхитило Крысолова, никак не получалось.
Создание грани закатило глаза, будто только что открыло туповатому ученику главную тайну магического искусства, а тот лишь шмыгнул носом и пожал плечами.
— Не понимаешь, да? Хорошо, закрой глаза. Теперь поиграем в ассоциации. Я говорю «глава рода», каким он должен быть?
Гарри сосредоточился и опустился в наколдованное кресло. Руки коснулось холодное и влажное: иллюзорный пес встал и тыкался ему носом в ладонь, прося ласки. Наверное, это было жутковато, если задуматься.
— Властный, сильный, уверенный. Могущественный и умелый маг, немного — ну или не немного — надменный...
— Достаточно, — прервал его Крысолов. — То же самое сказал бы любой, знающий, в чем заключаются обязанности и права главы рода, разве нет? Так вот это приблизительно то, что люди назвали архетипом — устойчивый образ, одинаковый если не для всех, то почти для всех. Что ты чувствовал, говоря с Гриндевальдом? — неожиданно сменил он тему.