Маг и кошка
Шрифт:
Диметролас поежилась.
— Неужто такой жестокостью от кого-то можно добиться послушания?
— От меня — ни за что, — строптиво проговорил Стегоман.
— И от тех, кто живет в этой долине, судя по всему — тоже, — задумчиво проговорила Диметролас и посмотрела вниз. — В конце концов, они под надежной защитой — ни один захватчик не сможет долго осаждать их крепости.
— Что верно, то верно, — согласился Стегоман. — С одной стороны, здешние муравьи — тюремщики, а с другой — вроде бы защитники.
— Ну а сейчас, похоже,
— Весьма благородная идея, — признал Стегоман, — но боюсь, я не смогу к тебе присоединиться. Я понятия не имею о том, каков уклад жизни у населения этой долины. Я могу решить, что делаю доброе дело, а при этом могу нарушить некое зыбкое равновесие и вызвать катастрофу.
— Катастрофу! — фыркнула Диметролас. — Какую такую катастрофу ты вызовешь, если возьмешь да и расплавишь один-единственный песчаный холмик, превратишь его в стекло? Да ведь ты даже муравьям не шибко повредишь — они небось глубоко под землей!
— Но к ним на выручку могут броситься другие, — рассудительно заметил Стегоман. — Тогда вокруг крепости их соберутся не сотни, а тысячи, и они станут осаждать людей не только днем, но и ночью. Я не могу действовать необдуманно.
— Упрямое зеленое бревно! — презрительно скривилась Диметролас. — Неужто ты боишься хоть немножко порезвиться?
— Да, я большой зануда, — признал Стегоман. — Мало что в этой жизни способно меня развеселить. Так что тебе лучше поискать кого-нибудь поигривее.
— О, ты просто невыносим! — рявкнула Диметролас и решительно спикировала вниз, нацелясь на гору песка возле муравьиной норы, и выпустила пятнадцатифутовый язык пламени.
Стегоман проводил ее взглядом, полным искреннего сожаления.
Глава 22
— Между прочим, у меня такое подозрение, что она ожидает, что ты бросишься за ней и удержишь, — сказал другу Мэт.
— Далеко не всегда мы поступаем так, как от нас ожидают, — невозмутимо отозвался Стегоман. — Кто знает? Может быть, она права и окажет большую услугу этим людям. Уж конечно, тут предостаточно муравьев, и они быстро заселят опустевшую нору.
— Я так думаю, благополучие муравьев ее тревожит в очень малой степени, — покачал головой Мэт.
— А меня, думаешь, оно сильно волнует? Ладно, как бы то ни было, давай не будем показывать ей, как глупо она поступает, — проворчал Стегоман.
А Диметролас уже снизилась, расплавила верхушку муравейника и проворно взмыла ввысь.
— А вообще-то выглядит весело, — признался Мэт. — Тем более что она скорее всего насчет муравьев не ошибается — в том смысле, что они, наверное, у поверхности не сидят.
— Угу, а поутру им придется о-очень долго прокапываться наружу, — буркнул Стегоман. —
Со стороны крепости донеслись жалобные крики. Их было слышно даже на большой высоте. Мэт посмотрел вниз и увидел, что Диметролас пошла на второй заход, к другому муравейнику. Обитатели крепости собрались на стене и, похоже, горько рыдали.
— Мне кажется, что поджог муравейников несколько огорчил местных жителей, — осторожно заметил Стегоман.
— Определенно огорчил, — кивнул Мэт. — Тут ты не ошибся, старина-ящер.
Диметролас в скором времени вернулась, и глаза ее сверкали от злости.
— Ты хоть смотрел? — запальчиво вопросила она. — Неужто тебе не доставляет удовольствия хотя бы полюбоваться тем, как резвятся другие?
— Что ж, зрелище было довольно-таки любопытное, — уклончиво отозвался дракон. — Весьма впечатляюще было слушать, как завывает ветер, похвально также и то, что ты точно попадала в намеченную цель, да и взлетела ты эффектно. Короче говоря, любой достойный воин тебе позавидовал бы.
— Хотелось бы верить, что ты говоришь правду, — буркнула дракониха. — Что же ты сам-то не присоединился, а?
— А мне интересно было поглядеть, — отвечал Стегоман с терпением мученика.
Именно этого высказывания не хватало, чтобы Диметролас свечкой взмыла в стратосферу.
— Поглядеть?! — вспылила она. — Я тебе что, игрушка для потехи, да? Думаешь, я тебя развлекать прилетела? Неужто я не заслуживаю большего?
— А я заслуживаю меньшего? — смиренно осведомился Стегоман.
— Меньшего? О да! Ты — бесчувственное бревно, напрочь лишенное умения порезвиться!
— Совершенно верно, — невозмутимо согласился Стегоман. — И я был бы большим глупцом, если бы стал это отрицать. Случалось, в прошлом я позволял себе подобные глупости, но так до конца и не понял, почему они доставляют другим такое удовольствие. Но как бы то ни было, я нисколько не против, когда другие развлекаются и испытывают радость.
— Радость? А что ты скажешь насчет радости сражения, трепета победы? Или ты такой великий мудрец, или трус? Да у тебя, похоже, храбрости не хватает даже на словесный поединок! Нет, конечно, если бы грянула настоящая битва, ты бы скоренько вильнул хвостом и позорно умчался бы прочь!
— Не вижу особой опасности в лице муравьев, — отозвался Стегоман, — зато меня очень пугает нарушение равновесия, сложившегося между природой и людьми. Природа имеет обыкновение мстить тем, кто вторгается в нее. В этом смысле я, пожалуй, действительно трус.
— Значит, тебе суждено жить и помереть старым одиноким занудой, — фыркнула Диметролас. Трусы недостойны большего. Те, кто не желает играть, остаются без товарищей по играм! — Она развернулась и стрелой умчалась прочь.
— По-твоему, я должен опять за ней гнаться? — устало спросил Стегоман.