Маг имперской экспедиции. Том 2
Шрифт:
Самым неожиданным решением будет пойти против самого барона Шатого. Он сейчас в ателье и явно не ожидает моего появления там. Телефонов в этом мире нет, насчет телеграфов не уверен, даже понятия не имею, как они выглядят. Передать весточку быстро не получится. К тому же братья Гоголевы были отправлены на нашу поимку. В общем, отличный шанс застать врасплох барона вне его территории.
– Чего там увидел? – Самуил не на шутку заинтересовался.
Он полез вниз с разбитой кухни, цепляясь за край пола. Повисел в воздухе и после
– Передачу «Пусть говорят», - буркнул я, растирая успевшие отвыкнуть от солнечного света глаза.
– Чего? Всмысле? – Нахмурился Самуил и подлез ближе к лакированной крышке.
– Мрак кромешний.
Где-то неподалеку должен лежать мой Кольт Иствуд. Самуил бросал же. Порыскал и нашел. Скинул вместе с кобурой и наплечной сумкой. Удобно, не нужно искать по развалинам.
Оценил на глаз разрушения, причиненные магией Гоголева. Дом теперь сильно походил на тот, где отсиживался однорукий гойдиец. Уже в Центр добралась та разруха.
Кирсновский со старческим оханьем осматривал бывшую квартиру. Использовать ее в качестве укрытия больше не получится. Придется искать новое.
Профессор безмятежно курил трубку. На беготню своего бывшего ученика он смотрел с нескрываемой улыбкой. Иногда бросал едкие замечания светловолосой кицунэ, но собеседница из нее была так себе. Афанасия Максимыча не сильно волновало молчание на задаваемые им вопросы. Полемику вел сам с собой.
Я разместился среди обломков комнаты первого этажа. Отыскал деревянный стул с мягкой подкладкой. Не сильно переживая из-за того, что могу перемазать одежду вездесущей пылью, стал заряжать на нем револьвер.
Самуил вертелся вокруг щели около минуты. С недовольным лицом подошел ко мне.
– Ничего не видно, - указал он на гроб.
– А ты попробуй бросить монетку. Десять минут просмотра – пять копеек.
Он сложил руки на груди. С интересом понаблюдал за тем, как я заряжаю револьвер. Вдруг у него в голове щелкнул тумблер и зажглись авантюрные огоньки в его глазах.
– Ты куда собираешься? – Спросил Самуил.
– Спасать даму в беде.
– Ого, а какую именно? Револьвер – отличное оружие для спасателя женщин. Лучше только слонобойное ружье, но слонов в этих местах не водится. А раз слонов нет, то и слонобойных ружей никто не имеет.
– Ну почему же? – Отозвался профессор, - на полуострове Варанаси водятся слоны. В отличие, что нельзя отрицать, от Хартумских Серых…
Профессор затянул объяснение, плавно переходящее в лекцию. Самуил скорчил мину знатока слонов и готовился начать спорить.
– Ты, кстати, хоть раз по нему попал? – Спросил я, взвешивая револьвер на ладони.
– Обижаешь! Я прекрасный стрелок.
– Помощи только мало было. Мог бы и спрыгнуть, помочь хоть чем-нибудь.
– Я его ослепил! Это уже немало!
–
– Ага, - надуваясь от гордости, сказал Самуил.
– Ты же и меня ослепил, идиот!
– Да? – Виновато улыбнулся он, - зацепило случайно, наверное. Бывает такое. Ну ты же видел его?
– Видел.
– Уже неплохо.
– Он тоже меня видел. Вернее, мою магию во время колдовства.
– Для мозга остается один объект, а все остальное стирается. Все в этом мире исчезает для тебя. Видимо он смотрел на твою ауру магическую.
– Все в этом мире, кроме вещей из иных миров? – Задумчиво спросил я.
– Не совсем понял, - почесал голову Самуил.
Зато я все прекрасно понял. То ли в катане, то ли на ней что-то есть чужеродное для этого мира. Скорее всего из подземного, откуда родом те темные создания с вечеров у Лазарева и Борисовых и непосредственно сам черный дух Куро. Пистолетик Лидии тоже из той оперы.
– Тебе помощь нужна, кстати? – Спросил внезапно Самуил.
– Да, можешь подготовить экипаж для более быстрой поездки?
– Как бы сказать… - Замялся он.
– Ты запрягать не умеешь?
– Я же не кучер. Мужицкая же работа, - сказал с нотками обиды в голосе.
Раз не он, то пусть поможет другой напарник. Тем более у него есть кучеры и даже не совсем обыкновенные.
– Эй, Кирсновский!
– Чего? – Боязливо выглянул через дыру в полу кухни второго этажа.
– Скажи своим парням, чтобы экипаж готовили. Надо срочно к Троекуровой ехать.
– Они не выйдут! День же, а Крот на такую мелкую моторику не способен. Я уж точно не смогу ничего запрячь.
– Что ж вы все безрукие такие?
– покачал недовольно головой, умолчав о том, что и сам таким вещам не обучен. – Сэм, приведи хоть лошадь. Так поскачу.
Не зря же все детство учили верховой езде. У Иннокентия Любомирского столько дней в седле провел, что матушка начала беспокоиться по поводу осанки и ровности моих ног. Смешная женщина, опекать любила по пустякам.
Опять проецирую воспоминания Константина как свои. Фактически они мои, но от осознания этой мысли мозг начинает закипать.
К счастью, коня мне привели быстро. Белого, как заказывал, с густой сероватой гривой.
– Почему без седла? – Нахмурился я.
– А вот этого не нашел, - пожал плечами Самуил.
Кирсновский любезно согласился одолжить мне одеяло. Всю упряжь его химеры пустили на какие-то технические изобретения. Он промолчал, а я уточнять не стал, чтобы лишний раз не травмировать свою психику попытками переварить весь полет мыслей этого творца и его детинца. Лучше уж в неведении быть.
Оставшийся в живых один из братьев Гоголевых куда-то скрылся. Преследовать его я не собирался. Времени на это пока нет.
– Так, не теряйся, - приказал я Кирсновскому, вскакивая на лошадь, - ты еще мне пригодишься.