Маг из Ассурина

Кирсанова Татьяна

Он еще долго кричал, но ничего не происходило. Снова подошел к двери начал колотить в неё, пока не почувствовал резкую боль в руках. Тогда он сел на пол, а затем лег. Накатило всепоглощающее бессилие. Ему казалось, что на него опустилась огромная каменная плита, и он не может пошевелиться. Вальд не знал, сколько просидел таким вот образом. Но по ощущениям — прошла вечность.

В какой-то момент, где-то рядом, на перефирии зрения, возникла вспышка света. Он резко повернул голову, но ничего не увидел. Однако это вывело его из оцепенения.

Вальд встал и принялся мерить шагами камеру, потом начал ощупывать стены. Камень

холодный, сыроватый, вот дверь. Вот кованная, витая ручка. Он опустился на самый пол перед дверью. Да, тут была едва заметная щель. Но оттуда не пробивалось ни лучика света. И вдруг он ощутил тепло браслета. Странно — почему он не чувствовал его раньше. Начало хотеться пить. До этого жажды не было. Значить прошло не так уж много времени?

Он вновь опустился на пол и стал прислушиваться. В какой-то момент ему послышались звуки океана.

И тут вдруг раздался крик. Перед его взором возник темный каменный коридор, по нему бежала Медея, на руках у неё была Эйлин. А за ней по пятам шел Цебер. Он шел размеренным тяжелым шагом, в то время как Медея неслась со всех ног. Тем не менее он медленно, но верно догонял её. Вальд бросился к ним, но наткнулся на невидимую преграду. Наместник догнал Медею, схватил ее и начал вырывать ребенка. Вальд закричал и вдруг услышал лязг открывающегося засова. Огонь факела ослепил его. Он бросился к охраннику и тут же получил удар дубиной по лицу, рухнул на пол. Дверь тут же закрыли. Он лежал, корчась от боли и ощущая во рту солоноватый привкус крови, кое-как приподнялся на четвереньки и сплюнул кровь с выбитыми зубами. «Ничего, другие вырастут, — мелькнуло у него в голове, — вырастут, если жив останусь». Под руками была вода. Но почему? Он пошарил и наткнулся на перевернутую глиняную миску. Значит, ему принесли воду, а он при падении её опрокинул.

«Я умру раньше, чем они придут в следующий раз», — пришла в его голову паническая мысль.

Издав звук, похожий на вой вырвался, Вальд снова бессильно рухнул на пол. Упиваясь отчаянием, он лежал не в силах подняться. Казалось, что прошла вечность. Не происходило ничего. Наконец, Вальд вспомнил молитву Создателю и начал повторять её про себя.

И тут его взору предстала небольшая комната. На широком ложе сидела Медея, а рядом Эйлин играла множеством глиняных мисочек.

— Медея, ты где? — спросил Вальд.

Она тоже увидела его и попыталась встать, но что-то словно сковывало её движение. И в этот момент Вальд четко осознал, что всё происходит не наяву.

— Меня похитил Коракс, я у него дома вот уже три дня. Но со мной все нормально.

— Я обязательно тебя найду. Немножко подожди, — начал было он, но видение растаяло.

Вскоре Вальд окончательно потерял связь с реальностью. Он то видел жену и дочь, то парил чайкой над просторами океана, ходил по неизвестным городам. Иногда его бред прерывался звуком открываемой двери. Ему приносили воду. Это ненадолго облегчало его страдания. Но потом он снова погружался в невероятно яркие почти осязаемые сны.

А потом видения закончились, и он снова оказался один в беспросветной мгле. Вальд поверил бы, что давно мертв, если бы время от времени ему не приносили воду.

— Вставай, пойдем.

Его снова привели в зал для допросов, усадили в кресло и дали вина. Вальд с завистью посмотрел на изображения страдальцев, ведь их смерть должна была наступить в течение нескольких часов, а он будет мучаться вечно.

В

зал вошли наместник и придворный маг. Цебер брезгливо сморщился, глядя на Вальда.

— А сейчас он похож на эльфа намного меньше, — хохотнул наместник, — Ну что, Делиан? Ты готов с нами сотрудничать или будешь пререкаться?

— Я готов, — бессильно выдохнул Вальд.

Ему дали дощечку, чистый свиток, чернила и перо.

— Давай, пиши, — сказал Рубентий, — главный у вас там некий Ларс, насколько я знаю?

Вальд пожал плечами.

— Пиши: «Здравствуй, Ларс. Прости, но в ближайшее время «Тощая гусеница» не прибудет к орочьим берегам. Мы с Ури поняли, что предпочитаем быть полезными тут, в Ненавии. Наместник предложил нам поступить к нему на службу. А еще он знает о том, что у нас появилось три трофейных корабля, и ему не терпится посмотреть — что же такого нового смогли придумать ритреанцы в кораблестроении. Он сказал, что обещает награду за столь ценные трофеи. Надеюсь, что ты правильно поймешь это письмо и не станешь расстраивать нашего правителя. Иначе он может очень разочароваться и заподозрить, что неспроста ты собираешь корабли. В общем, жду тебя с эскадрой в Ненавии».

Рубентий замолчал, потом обернулся к Цеберу и спросил:

— Думаете этого достаточно?

— Пусть эльф напишет что-то от себя. Что-то убедительное…

Вальд, который всё это время старательно записывал за Рубентием, секунду подумал и добавил еще несколько строк: «Вспомни, о матери, Ларс. Она очень соскучилась и ждет тебя».

Рубентий передал письмо Цеберу. Тот прочел и довольно крякнул.

— А у него есть мать? Почему я ничего не знаю об этом?

— Я ни разу с ней не встречался, — пожал плечами Вальд. — Говорят, она не слишком общительная.

— Ну, хорошо. Отправьте его обратно в камеру. А ты, Рубентий, передай письмо Иазону, пусть доставит его адресату.

Глава 22

Ларс прогуливался по небольшому орочьему рынку, раскинувшемуся под прибрежными соснами. Тут был выложен товар, который они привезли из Ханани. Рядом с оружием местные предлагали меха, одежду их них, различные изделия из кожи бизонов. А чуть подальше тянулись ряды, где можно было купить разные виды мяса, колбас, сыра. Только вот никакого хлеба или лепешек при этом не было. Орки не выращивали зерно и питались в основном мясом и молочными продуктами. Зато у них был замечательный самогон и разные настойки на ягодах, грибах, меде, которые очень уважали моряки с прибывших кораблей, некоторые уже набрались весьма основательно и начали приставать к местным женщинам. Впрочем, статные орчанки с легкостью избавлялись от излишнего внимания при помощи тяжелых звонких затрещин.

Ларс же всегда предпочитал иметь ясное сознание. По рынку чтоб понаблюдать за спросом на привезенный им товар. Если хананьское оружие раскупалось охотно и быстро, то необычайно дорогие легкие ритреанские клинки вызвали у орков лишь скептическую усмешку.

Моряк, демонстрирующий товар, взял такой клинок, подошел к растущей неподалеку молодой сосне и срубил её одним ударом. Раздались удивленные возгласы.

— И что? Неужто цел? — спросил наблюдавший представление орк.

В ответ моряк усмехнулся, вытащил из-за пояса тонкий платок и подкинул его в воздух. Ткань приземлилась на лезвие и чудесным образом разделилась на две половины.