Маг-крестоносец
Шрифт:
— Все здесь кажется мне... таким знакомым, — мечтательно проговорила Балкис. — Как будто я уже бывала тут... Как будто вот этот самый ручей нес меня под деревьями...
— Deja vu, — пояснил Мэт. — Фокус подсознания. Оно как бы отбрасывает твои зрительные впечатления на долю секунды назад. Конечно, ты здесь уже была — именно долю секунды назад.
— Неужели это правда? — изумленно проговорила Балкис, но зашагала быстрее, стараясь не отставать от Мэта.
Вскоре они догнали Лакшми и Марудина. Шагая по лесу, все то и дело обменивались восторгами, которые у них вызывали красота цветов, изумрудная зелень листвы, экзотические
Уродливые, бритоголовые, кривоногие коротышки с длинными усами скакали верхом на косматых пони. Размахивая кривыми мечами и вопя, словно демоны, они набросились на четверых спутников.
Лезвие меча одного из варваров ударило Марудина по левому предплечью, но правой рукой он ухватил врага за запястье и сдернул с лошади, после чего швырнул под копыта коня другого варвара. Третий всадник, размахнувшись, вознамерился снести тюрбан с головы Лакшми, но меч застрял в складках ткани, а Лакшми тряхнула головой и, мгновенно увеличившись в размерах, ухватила мерзавца за шею, когда тот скакал мимо нее.
Мэт встревоженно вскрикнул и заслонил собой Балкис. Девушка, очнувшись от мечтаний, изумленно моргала. Еще один варвар забежал сзади, и в следующее мгновение на лезвии его ятагана повис желтый балахон, сорванный с плеч девушки. Тут Балкис пришла в себя окончательно, дико завизжала и развернулась к злодею, намереваясь хорошенько его исцарапать. Варвар в страхе поворотил коня, но в это время Лакшми швырнула под ноги его лошади того варвара, которого держала в руке. Оба всадника и их лошади спутались в клубок и покатились по земле.
Еще один злодей, размахивая кривым мечом, надвигался на Мэта. Мэт увертывался. Рука его инстинктивно потянулась к рукояти отсутствующего меча и нащупала волшебную палочку. Варвар неумолимо подступал все ближе. В отчаянии Мэт выхватил единственное оружие, имевшееся в его распоряжении.
Лезвие меча ударилось о тонкую, хрупкую палочку... Взметнулся сноп искр. Всадник вскричал от боли и без чувств упал на шею своей лошади. От него повалил дым. Однако рукоятка его меча, отскочившего от палочки, успела ударить Мэта, и тот от удара завертелся на месте, как юла, и в конце концов не удержался на ногах. Только тогда, когда испуганная лошадь ускакала футов на двадцать, всадник упал на землю.
Мэт поднялся на ноги, прижал руку к ушибленному боку и в отчаянии обвел взглядом поле боя, но увидел только дорогу между полем и лесом, на которой лежало с полдюжины поверженных монголов — мертвых или лишившихся чувств. Пали и две-три лошади. Остальные спасались бегством.
Марудин прижал ладонь к ране на своем левом предплечье, пропел заклинание, а когда отнял руку, ранения как не бывало. Лакшми стояла возле валявшихся на земле врагов и весьма выразительно ругалась по-арабски. Мэт бросился к Балкис.
— С тобой все в порядке?
— Вроде бы... да, — ответила девушка и устремила на Мэта взгляд, полный благодарности.
Но
Когда Балкис немного успокоилась, Мэт обнаружил, что на него пристально и хмуро смотрит Лакшми. Что ж, она могла думать о чем угодно — а Мэт всего-навсего успокаивал испуганного ребенка. Он подмигнул джинне и кивнул. Джинна понимающе кивнула в ответ, подошла к Балкис, обняла ее и стала приговаривать:
— Ну, детка, не надо плакать, все уже миновало. Не так уж страшно было, правда? Когда коты дерутся из-за кошки, бывает и пострашнее! Бедняжка, и балахон твой весь изорван... Ну, все, все позади, и бояться больше нечего.
— Благодарю за помощь, — сказал Мэт Марудину немного дрожащим после пережитого голосом.
— Не за что, — буркнул джинн и поддел ближайшего из поверженных монголов ногой. — Что же это за люди такие, чтобы вот так нападать на беззащитных путников?
— Разбойники, судя по всему, — пожал плечами Мэт. — И это странно — ведь, по идее, эта страна должна быть мирной и процветающей. — Более внимательно осмотрев убитых всадников, Мэт обратил внимание на то, что все они одеты одинаково. — Знаете, ваше высочество, а ведь это солдаты.
Марудин пригляделся к мертвым монголам и утвердительно кивнул:
— Похоже на то. Но зачем солдаты, когда тут нет войны?
— Патруль, — объяснил Мэт. — Им был дан приказ задерживать любого подозрительного прохожего. Наверное, они видели, как мы шли на посадку.
Марудин нахмурился, огляделся по сторонам.
— Тут не видно никого, кто мог бы стать свидетелем нашего сражения с солдатами.
С этими словами он подошел поближе к павшим монголам, провел над ними рукой. Тела замерцали, а через мгновение исчезли.
Мэт вытаращил глаза.
— Что ты с ними сделал?
— Отправил их на место ближайшего сражения, где лишних убитых не заметят, — ответил Марудин. — Ведь эти варвары все время где-нибудь сражаются. Этих убитых я отослал на Дальний Восток.
— На... Дальний Восток? Что же, они и на Китай нападают?
— Похоже, да, — мрачно кивнул Марудин. — Есть ли пределы их наглости?
— Думаю, нет, — покачал головой Мэт. — А если они настолько недальновидны, что ведут войну сразу на двух фронтах, то они заслуживают того, что получили. — Он поджал губы и задумался. — Ты был прав, сказав, что вряд ли нас кто-то видел, но слоняться где попало нам вряд ли стоит. Мне по-прежнему хотелось бы попасть в город.
— Мне тоже, — кивнул Марудин.
— И мне, — сказала Лакшми. — Быть может, там мы узнаем, почему монгольские воины разгуливают по царству пресвитера Иоанна!
Ответ на этот вопрос стал ясен еще до того, как странники вошли в город: ворота стерегли воины-монголы. Любого, желавшего войти в город, они осматривали враждебно и подозрительно. Когда Мэт проходил мимо них, по спине у него побежали мурашки: ему казалось, что варвары способны увидеть волшебную палочку, которую он прятал под балахоном. Ему хватило ума бросить захваченный у соперника меч по дороге, как только он увидел стражей-монголов у ворот. Лакшми успела обзавестись новым желтым платьем и несла на руках пеструю кошку — черно-бело-желтую. Крупное рваное желтое пятно украшало спинку кошки.