Маг моего сердца
Шрифт:
— Даймонд Баум!
— Бренна Рейлис.
Молния! Раскат грома. Ливень. Внезапно.
Толпа визжит и разбегается. Мы стоим друг напротив друга. Он снимает маску.
Я все помню.
Я все понимаю.
Он Даймонд. Мой маг. Креадор. Человек из поезда. Я люблю его. Всегда любила. Он нарушил правила.
Его мир… Что с его миром?
Даймонд держит меня за руки. Я как будто только что вышла из морской пучины на берег: память рисует картины, одна другой реалистичнее.
Даймонд
Дальше воспоминание понеслись, словно гонимые ветром: мы вдвоем, мы боремся с тайфуном, получаем дипломы, проходим коридором между костров…
— Почему я забыл тебя? — спрашивает мой маг. — Вернее, нет. Я помнил. Но не видел лица. Я искал тебя, Бренна. По всем мирам. Нарушал запрет и искал.
Но память скрыла от меня, что ты — контролер. Как я мог забыть? Не понимаю. И даже в поезде я узнал тебя не сразу.
— Ты узнал меня в поезде? — кричу я. — Почему ты не сказал?!
— Это пришло не вдруг. Увидел красивую женщину в ресторане — что в этом такого? Но меня потянуло к тебе, как безумного, я просто потерял голову. Я понял, когда мы были вместе. Пелена спала с глаз.
— Почему же ты не признался тогда?! Почему?!
Я трясла его и кричала. Мы стояли под ливнем. Люди давно попрятались под крыши.
Он обнял меня, прижал к себе, и я постепенно успокоилась.
— Не признался, потому что… вспомнил, что ты контролер. Я струсил, Бренна. К тому же я не был уверен, что действительно нужен тебе. И сбежал.
Я плакала, уткнувшись лицом в его рубашку. Теперь на ней будут черные полосы от туши. Как он мог! Он оставил меня там одну. А я так в нем нуждалась!
— Пойдем, — вдруг спохватился Даймонд. — Ты вся мокрая.
Мы оба промокли до нитки. Он повел меня в переулок, где был припаркован винтажный автомобиль. Посадил в кабину, и сам сел за руль.
Машина тронулась. По переулку, потом по улице, свернули вправо — по другой… В стекла бил дождь, дворники кое-как разгоняли воду. Миновав город, мы выехали на широкую дорогу. Не знаю, как ориентировался Даймонд, мне ничего не было видно впереди из-за стены ливня.
Жизнь как будто раздвоилась. Вот он, мой Даймонд, рядом. Словно мы не расставались никогда. Но мы — расставались! Хоть и не по нашей вине. Прошло шесть лет, их не выбросишь. Я контролер, он творец миров. И я здесь, потому что…
— Прости меня, — произнес он изменившимся голосом, не отрываясь, глядя перед собой.
— Я тебе все простила, — прошептала я.
— Нет. Не все. Я и не прошу простить все, это было бы… — он вздохнул. — Это невозможно. Есть вещи, о которых ты еще не знаешь — но узнаешь очень скоро. Я прошу тебя простить мою трусость.
Я должен был признаться сразу — возможно, тогда ничего бы не случилось.
Он вновь тяжело вздохнул:
— Но почему-то не сомневался, что именно тебя.
Даймонд остановил автомобиль. Оказывается, мы уже приехали.
Дверцу открыл — швейцар? Дворецкий? Не знаю, как называется он в этом мире. Высокий человек во фраке. Он помог мне выйти и придержал надо мной зонт.
— Оттавио, проводи сеньору в замок. Она промокла и голодна. Позаботься о ней.
Человек во фраке наклонил голову.
Голос Даймонда был усталым и каким-то надломленным. Мне оставалось лишь проследовать с дворецким внутрь огромного дома, который хозяин назвал замком. Замок — это тоже статус, как
«Неумолимая». Креадоры часто живут в замках — при этом здание не должно дисгармонировать с эпохой.
Навстречу выскочил еще один служащий. Я услышала, как Даймонд просит его отогнать машину в гараж. Что ж, все в соответствии с рангом.
Особняк встретил теплом камина. Приглушенный свет в холле, уют и тихая музыка. Оттавио закрыл зонт.
Как из-под земли выросла горничная.
— Паола, приготовьте сеньоре ванну, она продрогла, — распорядился Оттавио. Значит, он точно дворецкий, а не просто швейцар.
Паола присела и молча кинулась выполнять указание.
— Что пока желает сеньора: кофе, глинтвейн, горячий чай? — поклонился дворецкий.
Знаком он показал мне на кресло у камина и я с радостью опустилась в него.
— Сеньора желает чай с бергамотом, лимоном и коньяком, — ответил за меня хозяин дома, появившись на пороге. — Прошу тебя, Оттавио, побыстрее.
Даймонд шепнул дворецкому еще что-то. Тот изменился в лице, но отвесил низкий поклон и, с прежней невозмутимостью в голосе произнес:
— Сию минуту, сеньор.
После чего удалился.
Даймонд подошел ко мне.
— Прости мне и эту дерзость. На правах хозяина дома я счел возможным позаботиться о тебе… — он хотел как-то назвать меня, но, видимо, должное слово ему не давалось. В результате, не назвал никак. — С завтрашнего утра здесь будут выполняться только твои распоряжения… Неумолимая.
Он все-таки произнес это. Очень вовремя. Это помогло мне вспомнить об обязанностях и взять себя в руки.
— Ты промок не меньше моего, — твердо, как всегда разговариваю с креадорами, сказала я. — Пожалуйста, прими ванну и переоденься. Обо мне беспокоиться не нужно, Оттавио уже распорядился.
— Как скажешь, Неумолимая.
Второй раз мой титул дался ему легче, но в голосе Даймонда появилась какая-то обреченность.
— Горничная проводит тебя в твою комнату.