Маг на два часа
Шрифт:
Пассажиры представляли собой очень пёструю толпу. Кого тут только не было: бабочки, жуки, тараканы и букашки. Разряженные в пух и прах, они тащили в лапках кто сумку, кто саквояж, а кто и рюкзак. Эта мелюзга просто кишела вокруг, и Митя застыл на месте, чтобы ненароком никого не раздавить.
Между тем насекомые понемногу успокоились, и Митя стал различать, о чём они говорят.
— Интересно, откуда тут взялась эта гора? — озадаченно почесал затылок машинист.
— Понятия не имею. Когда мы здесь проезжали
— Безобразие! Я буду жаловаться! Если у нас просто так, за здорово живёшь, станут возникать горы, то ни о каком порядке не может быть и речи, — возмутился солидный жук по фамилии Майский.
Судя по цилиндру и дипломату, который он сжимал в лапке, жук был очень важным господином. Он достал из жилетного кармана часы и недовольно поглядел на циферблат, чтобы показать, что у него каждая минута на счету и он не намерен тратить время из-за каких-то ненормальных гор.
— А я обожжжаю перемены. Без них было бы ужжасно скучно, — возразила Оса в облегающем платье, которое подчёркивало её тонкую талию, и кокетливо подхватила жука под руку.
— По-моему, наука должна изучить это явление, — заунывным голосом предложил местный учёный Книжный Червь.
Но он не успел приступить к изучению, потому что у Мити затекла нога, и, чтобы размяться, он пошевелился.
— Кошмар! — завопила бабочка со зловещим именем Мёртвая Голова. — Так я и знала, что хорошим это не кончится! Спасайся кто может! Горотрясение!
Все, как по команде, ринулись прочь: кто летел, кто полз, кто бежал. Машинист проворно спрятался в кабине паровоза. Майский жук, забыв про солидность, тяжело поднялся в воздух и, отлетев на безопасное расстояние, приземлился на лист мать-и-мачехи.
— Будьте мужжжественным, — укоризненно прожужжала Оса, едва поспевая за своим спутником, но жук предпочёл мужеству осторожность.
Увидев, какой поднялся переполох, Митя пожалел, что напугал здешний народец, и старался больше не шевелиться, однако это оказалось не так-то легко. Обнаружилось, что среди пассажиров нашлись смельчаки. Здоровенный слепень подлетел к Митиному носу и с громким жужжанием выбирал место для посадки. Мите не оставалось ничего другого, как отмахнуться от назойливого насекомого. Слепень отлетел и, усевшись на крыше вагона, громко крикнул:
— Эй, вы, все! Не бойтесь! Это вовсе не горотрясение!
Публика недоверчиво повылезала из укрытий и стала потихоньку стекаться назад.
— А что же это такое? Что происходит? — на разные лады спрашивали друг друга жучки, паучки и бабочки.
— Ужас — вот что это такое, — мрачно изрекла Мёртвая Голова, кутаясь в плащ с вышитым на спине черепом.
Её никто не слушал. Все, затаив дыхание,
— Это не может быть горотрясением, потому что перед нами не гора, — произнёс он в звенящей тишине и, выдержав паузу, повторил: — Это не гора, а туша.
— Вовсе я не туша. Я очень даже худенький, — не выдержал Митя, да и кто бы на его месте не обиделся, если бы его так обозвали.
— Ой! Она ещё и разговаривает! — забеспокоились в толпе.
— Страсть-то какая! — прошептала Мёртвая Голова.
— Не беспокойтесь, мамаша, сейчас мы с этой тушей разберёмся. Я ей быстро шкуру продырявлю. Как говорится, комар носу не подточит, — пропищал Комар гусарского вида и молодцевато выхватил из ножен шпагу.
— Это не вежливо. Я ведь вам ничего плохого не сделал, — возмутился Митя.
— Смотрите-ка, этот урод заговорил о вежжливости, — рассмеялась Оса.
— Ах, я ещё и урод?! Ну погодите! Я прихлопну каждого, кто попробует меня укусить, — пригрозил Митя.
После этих слов поднялся невероятный гвалт.
— Кровожадный злодей! Убийца! Маньяк! — вопили мушки, мошки и жуки.
Митя пытался перекричать их и объяснить, что у него в мыслях не было причинять им беспокойство. Это они первые начали, но за шумом он не мог разобрать даже собственного голоса.
Наконец его услышали, и мало-помалу волнение улеглось. Машинист Бронзовка, подталкиваемый пассажирами, выступил вперёд, откашлялся и произнёс:
— Если ты не злодей, то что здесь делаешь? И зачем явился нам досаждать?
— Я и не думал, что вас встречу. Просто я шёл по дороге желаний и захотел железную дорогу. Вот она и появилась. Так что выходит, она моя, — пояснил Митя.
Его слова привели жуков в замешательство. На мгновение все стихли. Первым в себя пришёл Майский жук.
— Позволь поинтересоваться, что ты намереваешься с ней делать? — спросил он.
— Возьму домой. Конечно, если её можно упаковать.
Машинист Бронзовка, раскинув лапки, загородил собой паровоз, словно собирался защитить его собственной грудью, и растерянно проговорил:
— Как же так?! Ведь это и наша железная дорога.
— Вот именно! — хором подхватили остальные.
— Надо посмотреть, что по этому поводу написано в законе, — назидательно произнёс Книжный Червь.
— Что там смотреть законы! А то вы не знаете, что для людей наши законы не писаны, — сердито воскликнул Слепень.
— По-моему, надо посовещаться, — предложил Майский жук.
— Это ещё зачем? Мы же не совы, чтобы совещаться, — задиристо пискнул Комар.
— Может, обменяемся мнениями? — скромно вставила Моль.
— Ты в своём ли уме, дорогуша? — презрительно фыркнула красотка Оса. — Глянь на себя со стороны. Смотреть не на что. Неужели я буду меняться с тобой своим мнением? Нашла дурочку!