Маг Стихий
Шрифт:
«А вот это уже очень интересно!»
Глава 30
Наставник
«Мда… И вот как я мог забыть о том, что мой наставник сейчас корпит над предоставленными ему эпическими ингредиентами, в попытке создать что-то не менее грандиозное и хотя бы соответствующее затраченному?»
— Матиус, не будешь ли ты любезен и не поведаешь нам более развернуто о том, что конкретно может это зелье, что ты изобрёл и которым решил поделиться с нами?
Вырвал меня из мыслей очень заинтересованный голос деда. Я прекрасно изучил Гюнтера и если посторонние вряд ли бы смогли распознать хоть какие-то эмоции в речи деда, то для меня он был сейчас словно открытая книга и мне для этого даже не нужно было прибегать к своему астральному восприятию. И так всё было понятно. Он сейчас ощущался и воспринимался мною, как непоседливый, возбуждённый и очень взволнованный маленький ребёнок, который от нетерпения не может усидеть на стуле.
Хех… У меня от представленной в своём воображении подобной картины, чуть глупый и неуместный в данную минуту смешок не вырвался.
—
— Кхм… — Таким вот незатейливым образом Гюнтер обозначил своё желание узнать подробности, а не выслушивать воодушевленного наставника, который явно собирался разразить длинной речью о своём триумфе. И позволить себе подобную вольность в отношении Матиуса может очень ограниченный круг людей, те, кого наставник на самом деле уважает и ценит. В противном же случае, идиота, который бы осмелился на такое, ждала бы незамедлительная кара.
— Ладно-ладно. В общем…
И дальше последовало объяснение назначения и возможностей нового зелья за авторством магистра.
Если не вдаваться в мелкие детали, некоторые подробности рецепта зелья, которые поведал нам Матиус, а также количество подопытных, что пали жертвами науки, то выходит следующее. Данное зелье и зельем то назвать язык не повернётся, но и классическим эликсиром, тоже. Разница первого от второго заключается в том, что в зелье несколько действующих веществ магического происхождения не утративших свою природу, эликсир же это уже полностью самостоятельное вещество лишённое каких бы то ни было следов применяемых в его создании ингредиентов из-за чего его спектральный, химический анализ не позволит установить использованные в его создании элементы. Так что не зная рецепта эликсира, даже имея его на руках, повторить его будет невозможно. Ну я по крайней мере, с моим нынешним уровнем знаний, не знаю как это можно провернуть. Творение Белуссио было чем-то промежуточным между зельем и эликсиром, так как имело в себе как следы ингредиентов, но вместе с этим также имело в своём составе самостоятельную суть присущую эликсирам.
Теперь же о самом творении Матиуса. Наставник, когда только выяснил о свойствах чернил, не долго размышляя над тем, что конкретно он хочет в конечном итоге приобрести, пришёл к самому очевидному варианту, как их можно использовать с максимальным «выхлопом». Раз чернила являются овеществлённой концепцией тьмы, при этом не несущей в себе негативного влияния на разум и чувства, то самым напрашивающимся вариантом будущего зелья наставнику виделся состав, который будет способен даровать применившему его увеличение сродства с магией тьмы. После чего он поставил перед собой цель и сразу же, не откладывая в долгий ящик, принялся за эксперименты, желая как можно скорее воплотить своё желание в действительность.
И в итоге, спустя три месяца плодотворной работы у него вышел настоящий шедевр. Он смог изобрести состав, что был всецело направлен на взаимодействие с магией применившего его и наделяющий счастливчика невероятной предрасположенностью к магии тьмы. В общем, добился того, чего хотел.
Но дальнейшее откровение Матиуса удивило и впечатлило нас ещё сильнее.
— И знаете, что самое замечательное в этом составе? — Когда в голосе наставника в равнозначных долях прозвучали самодовольство и безграничное счастье, мне даже как-то боязно стало, что же такого он смог наворотить, — Если его употребит взрослый волшебник, чей потенциал был практически полностью раскрыт, а волшебное ядро уже фактически перестало наращивать свою мощь, то возрастные ограничения накладываемые на одарённого мирозданием на пути развития волшебства, исчезают. Выяснить новые границы открывшегося потенциала мне не удалось, но это и не особо-то и важно на фоне уже одного только факта, что можно вновь обрести возможность тренировать свой магический ноус как в годы своего былого детства, до достижения совершеннолетия.
«Это просто пиздец! Помниться раньше я переживал об имеющихся у меня тайнах, каждая из которых, стань она известна посторонним, может представлять для меня смертельную опасность. Забудьте! Всё это херня в сравнении с тем, во что я сейчас вляпался… Как же хочется выматериться и выпустить пар!!!»
— Не ссы, малец. Сейчас каждый из здесь присутствующих даст клятву сутью, что никто кроме тех, кто присутствует в этой комнате, не узнает о нашей, теперь уже общей, тайне. Впрочем возможны исключения в случая возникновения у кого-то из нас желания о разглашении кому-то ещё данной информации. Но это будет возможным только после согласования и дачи разрешения на это каждым из нашего маленького клуба по интересам. Надеюсь со мной все согласны? — И так выразительно глянул в мою сторону, мол будто бы я тут самый большой смутьян и держу за пазухой дулю. Но Матиус не тот человек, который бы мог обо мне так подумать. Он знает меня не хуже деда и даже получше Доры, всё же имея за плечами два с половиной века жизненного опыта, хочешь, не хочешь, а в людях разбираться научишься, раз уж он смог дожить до наших дней в том серпентарии, в котором ему приходилось вращаться. Так что его пантомиму я быстро раскусил. Вот ведь пройдоха, только я наверное заметил, да и то, потому что он мне показал на мгновение, как у него «смеются» глаза, что всё это было постановкой. Наставник специально поведал нам о своём изобретении и только после это затребовал клятву. А всё потому, что только я с Дорой давали наставнику клятву сутью об обоюдном неразглашении наших тайн. Дед и родители Нимфы, по причине того, что являются нашими опекунами, тоже обменивались клятвами такого же содержания с Матиусом, во время становления нас его учениками, но это
Естественно, возражений ни у кого не возникло, и дед с четой Тонкс принесли затребованную наставником клятву.
— Из предоставленного тобой количества ингредиентов мне удалось приготовить шесть порций «зелья», одно из которых я уже принял, а оставшиеся пять отдаю Вам. И я надеюсь мне нужно объяснять, что целесообразнее и прагматичнее будет применить его Вам, мои ученики, только после Вашего полного магического совершеннолетия?
Ну да, это было очевидным. Стоит воспользоваться им только после того, как развитие нашего магического тела застопорится.
— Не нужно, Матиус, мы ведь не идиоты. А по поводу количества порций предоставленного тобой состава, два из них понятное дело, для твоих учеников, а оставшиеся три, это я как понимаю для нас, меня и родителей Доры?
Дед пытался казаться хладнокровным и незаинтересованным, когда задавал свой вопрос. Вот только давалось это ему из рук вон плохо. Даже его немецкая выдержка и воспитание дали сбой, когда перед ним на столе оказалось средство, способное усилить Гюнтера как минимум на порядок. Это только непритязательные обывателя, кто не хватает звёзд с неба и готов довольствоваться малым, у кого нет никаких амбиций, способен равнодушно отнестись к подобного рода откровению и открывающимся возможностям. Дед же относился к совершенно другой породе людей. Он не брезговал запачкать руки и проливать реки крови, пуская под нож жертв в своих магических исследованиях, и всё только ради одной цели, стать сильнее и тем самым принести максимальное благо роду. Вот только рода у него теперь нет, зато есть мечта, цель, к которой он стремиться. Он желает сделать меня основателем рода и для этого ему необходима сила, дабы поддержать меня в этом начинании. А тут такой подарок судьбы!
— Ну да, это ведь очевидно! Я в отличие от некоторых своих коллег, — явно вспомнив кого-то неприятного, скривил брезгливо лицо Матиус, — если уж взялся кого-то обучать, а уж тем более взял в личные ученики, думаю не только сегодняшним днём и пытаюсь организовать всё наилучшим для них образом. И на первом месте у меня безопасность учеников. Вот только я не могу проводить всё своё время с ними рядом, до тех пор пока птенцы не оперятся и будут способны самостоятельно за себя постоять. Зато ты Гюнтер и родители Доры проводите с ними на порядок больше времени. И чем сильнее Вы, тем больше шансов у мелочи стать взрослыми, не свернув себе по пути шею.
За весь вечер, ужин и проходящий разговор с Матиусом, Тонксы не произнесли и слова. И это было делом понятным. Куда там Андромеде и Эдварду встревать в беседу между дважды мастером магии, Гюнтером Штрауссом, и магистром, Матиусом Белуссио. Единственным возможным и правильным вариантом для них было оставаться зрителями и как можно меньше привлекать к себе внимания, в то время, когда такая величина, как наш наставник, вещает такие откровения, которые могут стоит жизни не то что целому роду, а даже конгломерату масштаба целого государства. За подобную информацию о существовании такого удивительного средства, узнай о ней волшебники, может разразиться настоящая война всех со всеми и призом, главным трофеем в ней, будет моя тушка. Так что они прекрасно осознавали своё место и не пытались как-то поучаствовать в обсуждении дальнейших планов, так права голоса у них не было. Да и не нужно этого было им делать в принципе. Единственным связывающим звеном четы Тонкс и магистра Белуссио, была их дочь, а так как наставник ни при каких обстоятельствах не может ей причинить вреда и желает их кровиночке лишь блага, то и смысла переживать у них не было. А уж после того, как наш с Дорой наставник озвучил своё желание поделиться своим изобретением с ними, ради того, чтобы их усилить и тем самым повысить защищённость и безопасность своей ученицы, так они и вовсе старались дышать через раз от свалившегося на их голову счастья. И если у Эдварда Тонкса не было никаких амбиций в плане увеличения своих волшебных сил, отчего он не сильно-то воодушевился предоставленной ему возможностью стать более могущественным одарённым, чем есть сейчас, то Андромеда, как порядочная дщерь вышедшая из благороднейшего и древнейшего рода, что получила соответствующее своему происхождению образования и воспитанная в культе силы, чуть ли не замочила нам сидушку стула, а всё от возбуждения и чувств её переполняющих в данный момент. Новость о том, что уже сегодня она обретёт возможность продолжить наращивать свой магический потенциал и развиваться вновь, как в годы своего отрочества, было для неё потрясающим и умопомрачительным известием.