Маг в пижаме
Шрифт:
Илларион хотел ответить, но вместо этого два раза шумно чихнул: в салоне запахи первого встречного стали чересчур интенсивными — у чародея даже нос заложило и глаза защипало.
— Гы-гы-гы, — ответил Лёник. — Простудился, турист? А чё в лесу ночью делаешь?
— З-заблудился я, — промямлил волшебник. — Я тут недалеко отдыхаю…
— Гы-гы-гы, — не стал мудрить водитель. — Ближайший санаторий как раз таки далеко. Километров сорок, не меньше. Всю ночь небось плутал, топал?
— Точно! — тряхнул головой маг, довольный тем, что все объяснения первый встречный сам за него придумывает.
— Ладно.
— Замечательно! — опять тряхнул головой маг. — Забор поправить? Покосить? Кроме забора и косьбы еще чего-нибудь надо?
Лёник крутил баранку и рассказывал:
— Да там, значит, много чего надо. Да все руки не доходят…
— Так я помогу! — заявил Илларион.
Водила опять загыгыкал, покосился на чародея:
— Ну, смотри. Я тебя за язык не тянул. Взялся за гуж — не говори, значит, что не дюж…
Вечером следующего дня избавившийся от астральной грыжи, слегка пьяный и весьма довольный этими двумя фактами Илларион вновь наведался в пещерку к доктору Наваркину, и при этом использовал магию. Как в старые добрые времена.
Магический эскулап чуть косяк конопляный не проглотил, увидав недавнего пациента. Белка Осип тоже был немало удивлен и на мгновение отвлекся от поглощения кедровых орехов.
— Это, кхе, как же? — поинтересовался доктор, сдвигая гламурный парик "а-ля Мэрлин Монро" на затылок (в нем он после выкурки косяка собирался прыгнуть по временной спирали на лет двести назад и явиться в шахту к Ереме Игнатову и Ивану Пупыре — пугануть православных рудокопов).
— А вот так, — ослепительно улыбнулся великий маг и показал Наваркину свои ладони — ладони трудового человека, покрытые кровавыми мозолями и ссадинами. — Специально сию красоту не убрал, дабы ты увидел, каков я мастер. Я косил, я забор починял, а потом я пил самогонку. Таково было третье желание первого встречного: чтоб я с ним после работы самогонку пил. Неплохой кстати напиток, веселенький…
И затем доктор Наваркин около получаса, совершенно позабыв о конопле, белке, своем женском наряде из кремового шелка и о жареных грибах, которые ожидали в пузатом горшочке на обеденном столе, слушал, не мигая, историю могущественного чародея о том, как тот занимался облагораживанием одного из подворий в деревне Желобок.
— Да, конечно, было нелегко, зато я теперь умею заборы ставить и траву косить, — хвастался Илларион, плотоядно зависнув над горшком с грибами. — Я теперь косу приобрету и косить у себя возле замка буду. Кстати, когда косишь, на тебя девушки с вожделением посматривают. Особенно если вспотеть и рубашку снять, да…
Наваркин понимающе кивнул, положил в пепельницу душистый косячок и глубокомысленно изрек:
— Экотуризм — штука полезная…
Сентябрь 2008 года
Грузовик с овощами
Крутой маг Илларион был очень крут. С проблемами
В общем, Илларион знал: проблемы, как и люди, как и снежинки, все разные и особенные, и каждую решать следует в индивидуальном порядке, хотя, с другой стороны, кое-какие общие моменты чародей все же отмечал…
Но однажды с крутым магом приключилась не очень хорошее происшествие.
Мага сбил грузовик.
Ну, да. Ничего в этом удивительного нет. Любого может сбить грузовик: и птицу, и собаку, и стрекозу, и человека. Иногда и рыбы под колеса попадают. Вот и маг попал. Хоть и был крутой.
Крутость тут его ни при чем оказалась. Тут при чем оказалась его рассеянность.
Илларион шел с побережья домой, по шоссе, мурлыкал себе под нос песню о девочке-конфеточке, любовался легкими белыми облаками, улыбался солнцу и встречным кипарисам и совсем не думал о том, что к нему с юго-запада приближается грузовичок с помидорами и кабачками.
Грузовичок, хоть и был доверху загружен, а несся с приличной скоростью. Вылетел из-за поворота и завизжал тормозами, но это не помогло. Не помогло и то, что Илларион, увидав обшарпанный автомобиль, глаза выпучил и рот открыл, чтоб сказать неприличное слово на «б», которому он научился, пребывая на лечении на Урале, в пещере доктора Наваркина.
Так что, имел место быть "бэмс!" В результате которого крутой, но рассеянный, волшебник Илларион оказался на больничной койке, в гипсе, на растяжках.
По другому и случиться не могло. Ведь убить мага можно только магией, а грузовичком с овощами его можно ну только слегка поломать.
Илларион поломался. В ногах в трех местах, четыре раза в руках, два — в позвоночнике, один раз в черепе, один — в челюсти и девять раз в ребрах. Врачи кстати очень удивлялись тому факту, что маг все еще был жив, был в сознании и пялил на них большие голубые глаза, в которых читалась неприкрытая досада. Сказать чародей ничего не мог из-за пострадавшей челюсти и колдовать не мог: его пальцы были в растопырку из-за гипсовых повязок, которая захватывала всю руку, от плеча до кисти, и совершать магические щелчки не имели никакой возможности.
Так что пришлось Иллариону проваляться в небольшой и пахнущей хлоркой больничке пару недель, прежде чем врачи освободили его пальцы.
А потом все наладилось. Очень быстро. В одну секунду.
Илларион щелкнул пальцами правой руки и исчез из палаты. Хоть почти все медсестры на этаже и строили ему глазки, и гладили его по загипсованной голове, и носили ему всякие лакомства, а захотелось чародею в свой замок, к рыжеволосой и зеленоглазой Монике.
Она, конечно, встретила его слезами и примерно такими обвинениями: