Маг. Биография Пауло Коэльо
Шрифт:
В июле Пауло и Сисса окончательно убедились, что обзавестись друзьями в Лондоне — дело нелегкое. Чтобы компенсировать их отсутствие, принимали у себя родителей Пауло, недолго у них гостивших. Переписка с теми, кто остался на родине, тоже стала более интенсивной; Пауло, впрочем, предпочитал свои послания наговаривать на магнитофон, если тот, конечно, оказывался под рукой, и целые горы кассет росли у родителей и друзей — прежде всего, у самого близкого из всех, Роберто Менескала. От последнего он узнал, между прочим, что Рита Ли завела себе нового партнера. Эта новость наряду с отказами продюсеров и издателей отражена на многих страницах дневника:
Моя партнерша тоже нашла нового текстовика. Я оказался забыт гораздо раньше, чем предполагал,
Издатели и продюсеры отвечают отказом на все предложения Пауло
В конце 1977 года, когда пришло время возобновлять договор аренды, Пауло и Сисса решили покинуть квартиру на Пэлас-стрит — она стоила слишком дорого. Они дали краткое, на пять строк, объявление в газету: «Молодые супруги снимут квартиру с 15 ноября. Телефон обязателен». И спустя всего несколько дней переехали на Бассет-Роуд, в районе Ноттинг-Хилл: поблизости, на Портобелло-роуд, находится знаменитый лондонский «блошиный рынок», там и развернется действие книги, которую Пауло напишет тридцать лет спустя. Нынешнее жилье помещалось в не столь фешенебельном районе (километров на десять дальше от центра), зато было гораздо просторнее, во всех отношениях лучше и к тому же дешевле прежнего.
Лекции по вампиризму, хоть и не помогут Пауло превратиться в профессионального сценариста, все же оставят некоторый след в его жизни. Там он познакомился с 24-летней изящной японкой-массажисткой по имени Кейко Саито, девушкой из Токио, «отрывавшейся по полной» в Лондоне, и так же, как Пауло, интересовавшейся сатанизмом и мистикой. Вместе они будут принимать участие в уличных манифестациях: в первый раз — протестуя против массового истребления людей, которое проводил в Камбодже «маршал» Пол Пот, во второй — когда собирали подписи под петицией в пользу легализации марихуаны в Великобритании. Познакомился, увлекся ею всерьез и завел с нею роман. По своему обыкновению — так же он будет поступать и впредь со всеми женами — он не утаил этого от Сиссы:
— Я влюбился в Кейко. Как ты отнесешься к тому, что она будет жить с нами?
Один-единственный раз упоминая об этом эпизоде публично — в интервью журналу «Плейбой» в октябре 1992 года, — Пауло признался, что предложение было принято охотно:
«Плейбой»:А ваш третий брак, с Сесилией МакДауэлл?
Пауло:С нею мы венчались в церкви.
«Плейбой»:И вы были при полном параде, как полагается?
Пауло:Да. А шафером был Рауль Сейшас. Потом мы с женой какое-то время жили в Лондоне, где, кстати, попробовали «любовь втроем».
«Плейбой»:Да ну?
Пауло:Я ходил на лекции о вампиризме и там влюбился в одну слушательницу, японку, звали ее Кейко. Но и Сесилию я любил, а потому мы решили жить втроем.
«Плейбой»:И обе согласились?
Пауло:Да. Мы прожили вместе около года.
«Плейбой»:А как это было в смысле секса?
Пауло:Я занимался сексом с обеими одновременно, но между ними ничего такого не было.
«Плейбой»:И они не ревновали вас друг к другу?
Пауло:Нет, никогда.
«Плейбой»:А не слушалось так что вам хотелось остаться лишь с одной из них?
Пауло:Насколько мне помнится — нет. Ни разу. Это и вправду была «любовь втроем», и очень сильная.
«Плейбой»:Ну
Пауло:С большой нежностью. Они прекрасно понимали, как сильно я люблю их обеих, а я понимал, как они любят меня.
Кейко и Пауло…
Взяв на вооружение методы советских и китайских коммунистических лидеров, вытравлявших любую память о тех, кто был сподвижником и «товарищем по борьбе» а потом становился «разоблаченным и обезвреженным врагом народа», Пауло ни словом не обмолвился в этом интервью еще об одном персонаже этой истории. О длинноволосом музыкальном продюсере — бразильце Пенинье, который в ту пору тоже обитал в Лондоне. В доме была только одна комната, а в комнате — одна кровать, и Сисса поняла, что муж намерен жить с ней и Кейко заведя себе на манер арабского шейха мини-сераль. Пауло неизменно уверял, что с Сиссой «было легко ладить», однако уже через год после венчания он убедился, что девушка, которую взял в жены, не отличается безропотной покорностью. И был немало поражен, когда в ответ на предложение делить кров и ложе с японкой услышал столь же непринужденный, сколь и шокирующий ответ, звучавший в устах девушки из хорошей семьи неожиданно, если не сказать — дико:
— Хорошо. Я позволю Кейко жить с нами, если ты согласишься, чтобы с нами жил и Пенинья. Понимаешь, я «запала» на него.
Пауло, оказавшемуся в положении, которое шахматисты называют «цугцванг», а проще говоря — в тупике, ничего не оставалось, как примириться с воцарением еще одного участника этого экстравагантного сообщества, получившего название «семья расширенного состава», или «Генеральная ассамблея ООН». (Если в Лондон наведывались родственники Пауло или Сиссы, Кейко и Пенинья улетучивались — так было, например, когда на недельку приехала Гайл, старшая сестра Сиссы, и остановилась, естественно, у них.) Первый и единственный Новый год супругов Коэльо будет отпразднован в расширенном составе в Эдинбурге, куда все четверо отправились на несколько дней.
Сисса и Пенинья…
… и новая семья в полном составе
В конце года Пауло был занят нескончаемым и весьма разочаровывающим подведением итогов, пытаясь определить баланс побед и поражений. Получалось, что вожделенный, хоть и умозрительный «Оскар», столь сильно повлиявший в марте на его решение уехать из Бразилии, все еще невообразимо далек. Проходил месяц за месяцем, а он не сочинил ни строчки книги, о которой так долго и страстно мечтал. Приходилось признать поражение, что он и сделал, записав в дневнике слова, не предназначавшиеся для посторонних глаз:
Череда отказов. Что бы я ни посылал на конкурсы — все отвергалось. Только что получил очередной отказ. Все женщины, которых я стремился покорить, отвергали меня. Когда я говорю «все» — это не для усиления образа. Я хочу сказать, что не было ни единого исключения.
[…] С самого раннего детства я мечтал стать писателем, жить и творить за границей и получить мировую известность. И Лондон, конечно, был шагом на пути к этой мечте. Однако результаты оказались не те и не такие, каких я ждал. Мое первое и самое сильное разочарование — это я сам. Шесть месяцев обстановка вокруг меня способствует невиданному вдохновению, а я не могу взять себя в руки и написать хотя бы строчку.