Маг
Шрифт:
Она была слишком сдержана, чтобы поведать обо все» своих ощущениях, но поведение и слова Хаддо произвели на нее очень сильное впечатление. Ночью ее сон неоднократно прерывался кошмарами, где присутствовал странный и фантастический образ Хаддо. Его насмешливый голос звучал в ушах, она как будто силилась вновь увидеть огромное тело и мрачное чувственное лицо. Словно злой дух встал на ее пути, душа была переполнена непонятной тревогой. Только вера в здравый смысл Артура спасала девушку от вселившегося в нее страха.
– Я написал Фрэнку Харрелу и попросил его сообщить мне все, что он знает о Хаддо, – сказал Артур. – Надеюсь вскоре получить ответ.
– Лучше бы нам с ним никогда не встречаться! – страстно воскликнула Маргарет. – Чувствую, что он принесет нам несчастье.
– Вы все
– Буду счастлив воспользоваться вашим приглашением.
Маргарет вскрикнула, так как узнала низкий насмешливый голос Оливера Хаддо; она мгновенно обернулась. Он застал их врасплох – никто не слышал, как он вошел, И теперь думали: сколько времени он уже находился в комнате и что мог услышать из их разговора.
– Как вы сюда попали? – спросила Сюзи, первой пришедшая в себя.
– Ни один порядочный маг не позволит себе настолько пренебречь утонченным воспитанием, чтобы явиться через дверь, – ответил он с озадачивающей улыбкой. – Вы все стояли возле окна, и я подумал, что испугаю вас, если изберу этот путь проникновения в комнату, поэтому я очень осторожно спустился вниз по каминной трубе.
– У вас на левом рукаве немного сажи, – поддержала шутку Сюзи. – Надеюсь, вы не обожглись.
– Нисколько, благодарю вас, – ответил он, сохраняя серьезную мину и отряхивая пальто.
– Каким бы образом вы ни вошли, добро пожаловать, – улыбнулся доктор Поро, протягивая ему руку. http://beth.ru/
Но Артур резко повернулся к хозяину.
– Хотел бы я знать, что заставило вас обратиться к этим наукам. Мне казалось, что ваша медицинская профессия защищает вас от интереса ко всяческим суевериям.
Поро пожал плечами.
– Я всегда интересовался странностями человеческого разума. Когда-то прочел много философских и других научных трудов, и тогда понял, что ничего очевидного нет. Некоторые под впечатлением достижений науки считают человека всемогущим, но я имел время убедиться в ограниченности его возможностей. С самого начала цивилизации перед человеком стояли проблемы всего сущего, но он и теперь так же далек от их решения, как и прежде. Человек ничего не может постичь, поскольку для него единственным средством познания являются органы чувств, а они весьма ненадежны. Есть только один предмет, о котором индивидуум может судить со всей определенностью, – это его собственный мозг, но даже здесь все окутано мраком неизвестности. Полагаю, что мы всегда будем невежественны во многих вопросах, о которых нам подобает знать, и поэтому не хочу посвящать себя их изучению. Предпочитаю отложить их в сторону и, поскольку истину познать невозможно, заниматься только пустяками.
– Я не согласен с вашей точкой зрения, – заявил Артур.
– Но я не уверен, что это пустяки, – задумчиво продолжал француз. Он взглянул на Артура с иронией. – Вы ведь не захотите, чтобы я вам лгал, если обещаю говорить правду?
– Конечно, нет.
– Тогда позволю себе рассказать об одном случае, который приключился со мной в Александрии. Насколько я могу судить, его нельзя объяснить ни одним из законов, известных науке. Только прошу вас не считать, что я умышленно вас обманываю.
И он заговорил тоном, не оставляющим сомнений в достоверности его слов. Даже Артуру стало ясно, что доктор описывал все так, как это произошло.
– Я часто слышал о некоем шейхе, который мог с помощью магического зеркала показывать мертвых или пропавших людей, и знакомый араб нередко уговаривал меня прийти посмотреть на него. Я же считал это неинтересным. Но, наконец, настал момент, когда у меня появилась необходимость обратиться к нему. Моя бедная матушка была старой женщиной, вдовой, и я много недель не получал от нее вестей. Сам часто ей писал, но ответа не приходило. Я очень волновался и решил, что не будет особого вреда, если встречусь с тем шейхом: в конце концов, вдруг да обладает он властью, которую ему приписывают. Мой знакомец, работавший переводчиком во французском консульстве, как-то вечером привел его ко мне. Шейх был красивым, высоким и полным человеком, светлокожим, с темно-каштановой бородкой.
«Видишь ли ты что-нибудь в своей горсти?» – «Нет», – ответил мальчик.
Но спустя минуту он испуганно задрожал.
«Я вижу человека, подметающего землю», – начал он. – «Когда закончит подметать, скажи мне», – приказал шейх. – «Он кончил», – через некоторое время сообщил мальчик. Колдун обернулся ко мне и спросил, что бы я хотел узнать, кого должен мальчик увидеть в зеркале? – «Я хочу знать о вдове Жанн-Мари Поро». Колдун положил в жаровню второй и третий лист бумаги, добавил свежего ладана. Глазам стало больно от паров. Мальчик заговорил. «Я вижу старую женщину, лежащую на кровати. На ней черное платье и на голове маленькая белая шапочка. У нее морщинистое лицо, глаза закрыты. Подбородок подвязан лентой. Кровать стоит в нише. Напротив закрытые ставни».
Мальчик описывал комнату матери в Бретани, ее кровать, а белая шапочка – это чепчик, который она всегда носила. Если она лежала в черном платье с подвязанным подбородком, это могло означать лишь одно… «Что он еще видит?» – спросил я колдуна. Он повторил мой вопрос, и вскоре мальчик заговорил снова.
«Я вижу, как в комнату вошло четверо человек, несущих длинный ящик. И плачущих женщин. На них тоже белые шапочки и черные платья. Вижу человека в белом халате с длинным крестом в руках и маленького мальчика в красном до пола одеянии. Мужчины снимают шапки, и все опускаются на колени».
«Не хочу больше слушать, – сказал я. – Достаточно».
Стало ясно – мать умерла. Вскоре пришло письмо от священника моей родной деревни. Люди похоронили мать в тот самый день, когда мальчик видел это в зеркале черной лужицы на своей ладони.
Доктор Поро провел рукой, по глазам. Все молчали.
– Что вы на это скажете? – наконец спросил мистер Хаддо.
– Ничего, – ответил Артур.
Хаддо бросил на него молниеносный взгляд, который, казалось, пронзал насквозь.
– Вы что-нибудь слышали об Элифасе Леви? – спросил он. – Это самый известный из оккультистов нового времени. Говорят, в области черной магии он знал больше, чем любой другой ее адепт со времен божественного Парацельса.
– Однажды я встречался с ним, – перебил его доктор Поро. – Невозможно представить себе человека, менее похожего на чародея. Его глаза светились добродушием, большущая седая борода прикрывала почти половину груди. Он был низенький и толстый.
– Очевидно, занятие черной магией располагает к полноте, – ледяным голосом процедил Артур.
Сюзи заметила: и на этот раз Оливер Хаддо не подал вида, что насмешка задела его. Немигающие глаза остановились на Артуре без всякого выражения.
– Настоящее имя Леви было Альфонс-Луи-Констан, но он по причинам, понятным романтическому уму, взял себе псевдоним, под которым и стал известным. Отец его был сапожником, Леви же собирался стать служителем церкви, но влюбился в некую девицу и женился на ней. Брак не принес счастья. Беднягу постигла печальная судьба, бывавшая уделом и более великих людей, – жена вскоре покинула семейный очаг с любовником. Чтобы утешиться, он начал серьезно заниматься оккультными науками и через некоторое время опубликовал множество работ по всем разделам магии.