Магам можно все (сборник)
Шрифт:
— Требуют — значит, поднимусь, — сказал Варан.
Отец покосился на него и, волоча за собой бурдюки, побрел к водосборникам.
Варан догнал его:
— А зачем? Что они говорят?
Отец, не глядя, покачал головой:
— Немедленно наверх. Вот что они говорят. Сегодня.
Варан через силу засмеялся:
— Они что, не понимают, что винт…
— Пришлют за тобой, — сказал отец, открывая заслонку водосборника. — Пришлют… кого-то. Стражу… Я вот думаю — может…
Отец запнулся.
— Что? — тихо спросил Варан.
— Лодка, —
У Варана поползли по коже мелкие колючие мурашки. То, что говорил отец, было из другой жизни. Из бредового сна… Вспомнился беглец, о котором рассказывала Нила, — тот, что жил в пещерах даже в сезон и, наверное, видел Шуу…
— Ты думаешь, я в чем-то виноват?!
Отец глянул на него, сморщился, как пустой бурдюк, снова отвел глаза:
— Какая разница… если они стражу присылают…
— Меня ведь отпустили!
— Отпустили… потому что куда ты денешься? Они знают, что привязан ты, не убежать… А сейчас туманы.
— Что мне, всю жизнь в тумане сидеть?!
Отец понурился и отошел, а Варан еще долго стоял, глядя, как бежит по желобу дождевая вода.
На берегу стояла, нервно переступая ногами, небольшая серая крылама. Ребятишки и взрослые со всего поселка побросали дела и сбежались и встали широким кругом, не решаясь приблизиться.
Крылама брезгливо стряхивала налипшие водоросли с когтистых пальцев. Расправляла и складывала желтые перепонки на лапах. Топорщила перья, взмахивала крыльями, разбрасывая веер брызг. Рядом, спиной к птице, стоял горни в серебристо-черной броне верхнего стражника. Ждал чего-то, скрестив на груди руки. Лицо его было закрыто частой матерчатой сеткой со стальными колечками. Из-под сетки вырывался белый пар в такт тяжелому дыханию.
Он ничего не видит, подумал Варан. Только что было солнце, ослепительный свет сквозь защитную сетку… В поддонье для него — тьма.
Проще простого одолеть его, подумал Варан. Угнать крыламу…
Шуу, не кто иной, навевает такие мысли. Крылама не покорится чужаку и в лучшем случае скинет его в море. А в худшем… нападение на стражника — страшнее преступления, кажется, и нет. Приравнивается к разбою — и к изготовлению фальшивых денег…
Односельчане расступились перед Вараном, и непонятно, чего было больше в этом молчаливом движении — отвращения или страха.
— Я здесь, — сказал он, остановившись в нескольких шагах от птицы. Стражник повернул голову. Наконец-то откинул сетку с лица.
Варан открыл рот.
— Привет, — сказал его могущество Императорский маг и улыбнулся краешком рта. — Полетели?
Крылама была стара и, по-видимому, немощна. На спине ее лежало тройное седло — Варан успел заметить, что стражники всегда патрулируют по трое. Стремян не было — пятки упирались в покрытые перьями бока и все
Круг любопытных раздался в стороны, кое-кто на всякий случай присел, закрыв голову ладонями. Птица взяла разбег в сторону моря; Варана так трясло и подбрасывало в седле, что он, позабыв приличия, вцепился в плечи его могуществу магу. Добежав до кромки, птица не остановилась и продолжала разгон по водной глади. При этом она сильно и как бы раздраженно била крыльями, и тучи брызг смешались с дождем. Потом крылья перестали касаться воды. Крылама летела, с каждым взмахом поднимаясь, Варана то вдавливало в седло, то он вдруг терял вес, и желудок прыгал к горлу.
Крылама вдруг резко взяла в сторону. Правое крыло ее указывало вниз, левое — в небо; Варану показалось, что он сейчас упадет. Судорожно нащупывая ногами опору, он увидел поселок, россыпь людей на берегу, гладкое море в пятнышках дождя, лодки, дома и улицы, канавы, водосборники… И сразу же все пропало — навалился туман.
Варан задержал дыхание.
В полной тишине — ни рева ветра, ни шума винта — крылама вынырнула из облаков, и Варан зажмурился. Очки лежали в нагрудном кармане, но дотянуться до них не было никакой возможности — обе руки требовались для того, чтобы держаться за мага.
Солнце пробивалось сквозь кожу, выкусывало глаза из-под век. Варан наклонил голову; как жаль, что он такой слепой. Крыламы поднимаются неизмеримо выше, чем способен винт. Не увидеть, не успеть…
Сделалось трудно дышать. Закружилась голова. Маг что-то крикнул — Варан не разобрал.
Седло снова накренилось. Он понял, что сейчас упадет и что на этот раз смерть неизбежна. Крылама закричала — заревела начальственным басом, и снизу ей ответили такие же голоса…
Резкий толчок швырнул Варана на жесткую спину сидящего впереди мага. Горячий свет лежал на лице, как раскаленная ладонь.
— Приехали, — сказал маг. — Можешь разжать пальцы.
Варан подумал, как унизительно будет, если его пальцы придется разжимать с помощью чужих людей. Собрался с силами и освободился от мага, даже, кажется, слегка его оттолкнул. Потом полез в нагрудный карман и негнущимися пальцами выудил очки.
Видно было плохо. Посреди всего стоял черно-красный круг; только краешком глаза можно было различить каменный помост под ногами крыламы и край этого помоста, а за краем — небо и новые камни, скалы далеко внизу.
— Это башня, — сказал маг, спускаясь с седла по ременной лесенке. — По возможности смотри под ноги.
— Здесь нечем дышать, — сказал Варан через силу.
— Горни тоже трудно дышать в поддонье…
Варан нащупал на боку крыламы лесенку, спустился, путаясь в перьях, и сел на горячий камень. Ветер, коснувшийся щек, оказался ледяным.
— Домой, — велел маг птице. Варан закрыл руками уши, потому что хлопанье крыльев оглушало, а ураган поднялся совсем уж невозможный.
— Иди за мной, — сказал маг Варану. — Здесь люк.