Маги Второго Круга
Шрифт:
Серебрянка. Горная звездочка. До чего точно подобрали имя для этого дитя улицы. Растеньице, которому довольно узкой щели в камне, щепотки земли, капельки воды — и оно выживет, расцветет и даст семена.
«Меня взяли с улицы. Мне измерили голову и руки». Вскоре этому темноволосому «цветочку» с раскосыми глазками подсунут обычную воду с медом вместо средства против беременности. А через девять месяцев она получит немного денег и со вздохом облегчения отдаст нежеланного ребенка. Это если родится мальчик. Какая-нибудь преданная Кругу семья получит его на воспитание. О нем
А если родится девочка? Ну, что ж… никто ведь даже не считает, сколько младенцев отплывает в камышовых корзинках вниз по течению Эните куда-то в сторону океана, чтобы уже никогда не вернуться.
Грива отвернулся лицом к стене, по-прежнему изображая глубокий сон. Он позволил себе грустно вздохнуть только тогда, когда девушка вышла, бесшумно прикрыв за собой двери.
Все шло пока гладко. Еще до закрытия ворот Луч вместе с Грифом ускользнули в порт, чтобы напомнить капитану о заключенном договоре и проследить за его исполнением. За Лучом тенью скользила Карамелька. Она привлекала к себе внимание прохожих, но оказалось, что от нее никаким образом нельзя избавиться, поскольку, когда пробовали запереть ее в комнате, кошка приходила в бешенство и поднимала страшный шум. И Луч волей-неволей вынужден был взять ее с собой.
— Если там начнется пожар — значит, возникли какие-то сложности из-за шкипера, — потихоньку сообщил Диамант Винограду, когда Луч с Грифом прощались, подняв три пальца в жесте пожелания удачи. — И Судьба не благоприятствует ни ему, ни нам.
Виноград украдкой сделал знак, отгоняющий демонов.
Вторая группа, состоявшая из Конца, Винограда, Мышки и Диаманта, должна была дожидаться оставшуюся тройку — то есть Змеевика, Стального и Камушка в комнате Луча рядом с ящиками, наполненными книгами.
А тем временем вся тройка стояла под окном квартиры Гривы, укрывшись в зарослях магнолии. В воздухе стоял одурманивающий аромат цветов. Лунный свет серебрил стены, дорисовывал странные тени на барельефах и отбрасывал светлые блики на витражные стекла. Камушек позевывал — скорее от нетерпения, чем от сонливости. Змеевик оперся спиной о стену и, похоже, над чем-то глубоко задумался, опустив голову. А Стальной, тоже прислонившись к стене, поднял голову вверх, поглядывая на окно спальни Творителя. Он то и дело усмехался, явно прекрасно развлекаясь. Наконец окно приоткрылось, в нем промелькнула девичья рука, а Стальной ловко подхватил выпавший ключ и кивнул товарищам. Не задерживаясь, они направились в мастерскую Гривы.
Двое стражников совершенно неожиданно вынырнули из бокового коридора. На два удара сердца обе группы замерли в неподвижности: стражи — протянув руки к мечам, а мальчики — одеревенев со страху: они вдруг осознали, что совершили непростительную ошибку, не послав кого-то вперед, чтобы разведать, свободна ли дорога, и даже не проверив путь методом Наблюдателей.
— А куда это молодые господа
Стальной вдруг гордо распрямился и вытянул вперед палец, слегка покачиваясь на нетвердых ногах.
«Камушек, изобрази запах какой-нибудь водки».
— Прочь сс-дроги, кш… Я ддомой иду, и я тшезв как штеклышко… Кыш! Фсе штеры с-дроги! — решительно провозгласил он, взмахивая рукой, точно голубей отгонял.
Змеевик, подавая пример быстрой реакции, подхватил товарища под локоток, ощерив зубы в фальшивой улыбке.
— Слишком много вина, — театральным шепотом сообщил он.
Второй гвардеец коротко снисходительно рассмеялся:
— Да пусти ты их, Скоба. Выпили ребята маленько, какой это грех.
От компании молодых магов явно повеяло крепкой персиковой настойкой. Стражники освободили проход, а ребята прошли мимо них, с опаской или оскорбленно поглядывая на стражей порядка. Оскорбленный взгляд принадлежал конечно же Стальному, шествовавшему несколько скованной походкой человека, который как раз совершает совершенно нечеловеческое усилие, дабы удержаться на земле, потому что она ведь буквально ходуном ходит под ногами. Ткач иллюзий, казалось, считал шаги, неотрывно глядя себе под ноги и ведя рукой по стене. Змеевик же неуверенно ступал мелкими шажками, точно его голова и ноги находились друг от друга на значительном расстоянии и временно не признавали никакой связи между собой.
— Будьте осторожны, там, в садах, кошки бродят, — бросил им вслед более снисходительный из стражников.
— Рази я похошш на мышь? — вопросил Творитель, ловко качнувшись за угол очень кстати повернувшего коридора.
«Было жарко, но удалось. Жаль, что я не умею блевать по желанию, было бы более правдоподобно», — сообщил Стальной, явно очень довольный собой.
«Тебе это все забавой кажется?» — гневно бросил Камушек.
«Пока это и НА САМОМ ДЕЛЕ недурная забава», — передал неисправимый Творитель.
«Так подожди, пока увидишь Ночного Певца».
Вскоре они добрались до знакомых дверей. В коридоре было совершенно темно, и только из расположенного неподалеку большого окна падал свет полной луны, просеянный сквозь замысловатый узор декоративной решетки. На дверной табличке в этом полумраке можно было прочитать только: «… ива Тв… тель… учши… ру…..же…»
Насколько Камушек мог себе припомнить, сразу за дверьми не стояло никакой мебели, поэтому Змеевику должно вполне хватить места для прыжка. К сожалению, он очень быстро вернулся.
— А чтоб ему обосраться, — со злостью прошептал Бродяжник. — Внутри нет засова. Это барабанный замок!
— Ну и что с того? — ядовито зашептал в ответ Стальной. — У тебя пупок развяжется, если ты нас перебросишь на эти два шага?
Бродяжник жестом подозвал Камушка, положил руки на плечи товарищам. На мгновение земля ушла у них из-под ног, охватило противное ощущение невесомости, а секундой позже они уже стояли в святыне Гривы.
Одна зажженная свеча не могла хорошо осветить все помещение, но это было не так важно.