Магическая штучка
Шрифт:
Кремер сделал небольшой шаг вперед, а я… я попятилась, оказавшись на пороге в сокровищницу.
— Стойте! — закричал лорд, когда я уже готова была шагнуть внутрь. — Послушайте, вернитесь на середину зала. Хотите еще один шанс, как у леди Стрелецкой, я дам вам его. Призову кольца, и вы сможете снова попробовать позвать свое кольцо. Я дам вам даже два шанса, хотите? Только не переступайте порога.
— Почему? — тихо спросила я.
— Сокровищница проклята древними магами. Тот, кто переступает этот порог в течении
Вздохнула. Переключилась на магическое зрение и внимательно все осмотрела. Ничего подозрительного. И магии никакой нет. По крайней мере я ее не вижу.
— Ладно, я согласна на два шанса. Только все кольца призывать не нужно. Меня интересует лишь одно — кольцо Элазара.
— Какая же вы упрямая, — покачал головой Кремер. — Идите сюда.
Будешь тут упрямой. Вот тебе бы снился ночами дальний предок, тоже побежал бы колечко добывать. Но говорить этого куратору не стала, а послушно потопала куда велено.
Кремер вытянул вперед руку с перстнем. Глаза зверя превычно полыхнули и посыпались искры.
— Et audi aperi est! Aperire! Aperire! — прочел заклинание лорд.
На этот раз появилась лишь одна тумба со знакомой шкатулкой. Крышка откинулась, и я увидела ее — «лапу дракона».
— Приступайте, — лениво кивнул мне наставник.
Я сосредоточилась, направила на кольцо всю свою силу и произнесла:
— Voca! Voca! Voca!
Колечко, миленькое, откликнись, пожалуйста. Я же не для себя прошу, а для хозяина твоего первого. Привет тебе от него, кстати. А в ответ тишина.
— Пробуйте еще раз, — тяжко вздохнул Кремер. Не верит, что у меня что-то получится. Это написано у него на лице вовсе не магическими рунами, а большими печатными буквами. Для дилетантов.
— Voca! Voca! Voca! — послушно повторяю я.
Стою. Молюсь всем богам, каких в этом момент вспомнила, и абсолютно ничего не происходит. Ни света, ни искр, ни движения.
— Вот видите, я же говорил, — снисходительно улыбнулся куратор.
Улыбка его, конечно, украсила, но вот слова Кремера меня взбесили. Одно дело не верить, и совсем другое — жалеть! Не нужно мне его жалости! Не нуждаюсь!
И я бросилась к тумбе.
— Я тебя зову-зову, а ты здесь лежишь, прохлаждаешься столько лет! — заорала я на «лапу дракона». — Какой хозяин, такое и кольцо! Немедленно ко мне!
И протянула руки к шкатулке.
— Ксюша, стой! Не делай этого! Маленькая… Глупая… — то ли стон, то ли крик куратора, прозвучал одновременно с моими гневными выкриками.
Я уже не могла остановиться. Неведомая сила наполнила все тело, а из рук вырвались самые настоящие молнии. Яркие, угловатые, потрескивающие при столкновении друг с другом. И стоило одной из них достигнуть шкатулки, как из нее вырвался столб света, в котором зависло кольцо Элазара.
— Ко мне! — скомандовала я, направляя к артефакту
«Лапа дракона» медленно, словно нехотя, поплыла в мою раскрытую ладонь. На самом деле, прошла лишь секунда, но она показалась мне вечностью. От волнения взмокла спина, и холодный пот неприятно стекал вдоль позвоночника.
Кольцо коснулось руки, и я сжала кулак, надежно его удерживая. Молнии пропали, свет исчез, а меня стиснули в крепких объятьях, прижав к горячему большому телу.
— Живая! — выдохнул Кремер и повторил, словно убеждая самого себя в правоте этого слова: — Живая…
Не успела я опомниться, как его жесткие губы накрыли мой рот. Сильвестр Кремер поцеловал меня. Второй раз! И сейчас я все чувствовала, ощущала, впитывала. Голова кружилась от его близости. Сама не заметила, как стала отвечать ему, прижавшись всем телом. А он… Он целовал жадно, дико, яростно, словно пытался вложить в поцелуй всю свою злость, страх, волнение…
Что это было? Минутное помутнение или осознанный поступок? Пожалуй, никто из нас не смог бы ответить на этот вопрос. Просто эта минута была наша. У кого-то есть вся жизнь, у кого-то — года, месяцы, дни. У нас — лишь одна минута. Но, видит бог, я не продала бы ее за все сокровища мира!
Поцелуй закончился, но из объятий меня так и не выпустили. Кремер крепко прижимал к себе, зарывшись подбородком в волосы, слово боялся, что стоит ему меня отпустить, и я тут же исчезну или натворю еще каких-нибудь глупостей.
Так и стояли, пока нашу идиллию не разрушил гневный возглас верховного мага. А он-то откуда здесь ночью взялся?
— Лорд Кремер! Немедленно снимите защите с зала артефактов! — рычал Федорицкий-старший.
Мы как по команде повернулись к проходу. Там мерцала густая пелена, скрывая нас от чужих взглядов.
— Надень, — прошептал мне куратор.
— Что? — не сразу поняла я о чем вообще он.
— Кольцо надень на палец.
— Не могу. Оно не мое.
— Соколова! — застонал Кремер и выпустил из объятий. — Вы самая непредсказуемая магиня.
Смотрю в его зеленые глаза, а сердце сжимается от тоски. Вот и закончилась моя персональная минута личного счастья. Не магиня я вовсе, а просто несчастная влюбленная дурочка.
— Вест! — снова заорал верховный маг. — Вы меня слышите? У нас нападение! Война!
Война… Страшное слово… Мне и одного эллина хватило, а тут их множество…
Я беспомощно посмотрела на вмиг ставшего серьезным куратора.
— Сними защиту. Я не смог разобраться с твоим плетением.
Посмотрела на проем и вновь представила скручивающуюся в рулон бумагу. Мерцающая пелена исчезла, и зал стал заполняться магами.
Ко мне подлетела Юлка. Губы плотно сжаты, а в глазах… там отразилась вся скорбь мира.
— Ксю, иные. Погибли люди и… маги.
— Что произошло, Филипп? — спросил Кремер.