Магическая соцсеть ver 2.0
Шрифт:
Я понял, что он говорит загадками, и спросил прямо:
— Значит, вы полагаете, что можно развить мой дар дальше?
— Можно попытаться, — сказал он загадочным тоном, и я ощутил, как вокруг нас сгустился воздух, словно предчувствие чего-то важного. — Но вопрос… каким окажется результат.
Глава 16
— Расскажите, — попросил я, стараясь не показывать излишнее волнение.
Ракитин откинулся на спинку своего кресла, сцепил пальцы и начал загибать их по очереди:
— Во-первых, есть путь
— Но… годы? — я невольно поморщился. — АрхМагнетикс может нас задавить куда раньше.
— Да, это проблема, — согласился Ракитин и повернул второй палец. — Второй путь: «силовой эфирный рывок». Вы можете использовать особые стимуляторы — нечто вроде магического допинга. Суть такова: вы принимаете специальный состав, воздействующий на вашу нервную систему, и в вас открывается временный канал для огромной мощности. Но это рискованно. Большие потери для психики, а в случае перегрузки можно получить отказ магического контура.
— Звучит как небезопасная затея, — проговорил я, стараясь представить, как это «отказ магического контура». Наверняка не что-то хорошее.
— Скорее, такая вещь может вас расколоть изнутри. Неразумно, если нет крайней нужды.
Ракитин прищёлкнул третьим пальцем:
— Третий путь: «метод резонанса» — или, как его называли древние, «взлом живой структуры». Это наиболее редкий и опасный способ, ведь вы пробуете встроиться в магический поток не через себя одного, а через резонанс с другими системами. По сути, вы пытаетесь «сверлить» код в момент его исполнения в чужом контуре.
— Звучит как что-то… преступное, — предположил я.
— Как посмотреть. Да, если вы будете взламывать чужие системы без спроса. Но иногда этот резонанс позволяет научиться чувствовать код гораздо острее. Техника сложна: вы связываете свою ауру с чужим кодом и пытаетесь в режиме реального времени переделать его структуру. Если получится — вы сделаете огромный шаг вперёд, если нет — можно повредить свою ауру.
Я ощутил, как у меня внутри всё похолодело. Но одновременно что-то включилось: азарт. Я понимал, что времени у меня мало, а без серьёзного апгрейда моей способности мы вряд ли переживём крупную атаку АрхМагнетикса.
— Мне нужен быстрый результат, — тихо сказал я, глядя прямо в глаза Ракитину. — НоваКод, Агата, Феликс — это всё были цветочки. Сейчас на нас ополчились намного более серьёзные силы.
— Значит, говорите, хотите выбрать третий путь? — уточнил он, прищурившись так, будто изучал меня под микроскопом.
— Да, — ответил я, стараясь, чтобы в голосе звучала твёрдость. — Я готов рискнуть.
Профессор помолчал с минуту, словно оценивал мою решимость. Потом вздохнул и поднялся.
— Ладно. Я не могу вас научить полноценной технике за один день, но могу дать инструменты.
Он повернулся к шкафу, вытащил оттуда прямоугольную шкатулку, украшенную резьбой в виде спиралей. Приоткрыл крышку,
— Это глифовая призма, — пояснил Ракитин. — Очень древний артефакт, чувствительный к магической нестабильности. Скажем так, если вы попытаетесь ломать код в резонансе и вдруг совершите ошибку, призма нагреется и вспыхнет красным. Если же вы чувствуете поток правильно, она станет светиться мягко-зелёным.
— Полезно, — кивнул я.
— Полезно и опасно, — добавил профессор. — Потому что если вы войдёте в резонанс и сорвётесь, призма может просто лопнуть у вас в руках. Я бы не советовал доводить до этого.
Он протянул мне шкатулку. Я осторожно взял призму, и в тот же миг она чуть сверкнула, будто приветствовала меня.
— Знаете, подобные способности встречались у древних магов, которые работали в низовом сообществе, с простыми людьми, — заговорил Ракитин уже спокойнее. — Они верили, что любые знания должны быть доступны всем, и пробовали открыть магию для масс. В итоге император и несколько корпораций того времени задавили их движение. Но, как видите, идеи живут.
— Так что, может, я не один такой? — пробормотал я.
— Может быть, — пожал плечами профессор. — Просто вы первый за последние годы, кто проявил этот дар настолько ярко.
Я сунул призму в карман.
— Благодарю, профессор. Думаю, дальше я сам.
— Да уж, — криво усмехнулся он. — Только осторожней. Выбранный вами метод — не прогулка по парку. Ощущаете резкую боль, начинаете терять сознание — сразу прекращайте. Иначе можете остаться без… назовём это «внутреннего света».
Мне хватило здравого смысла не брякнуть ему какую-нибудь шутку и я просто кивнул.
— Обязательно учту.
— Ну и напоследок, — проворчал он, заводя меня к двери, — постарайтесь не использовать силу на пустяки. Когда у человека появляется возможность ломать код, всегда велико искушение сделать «что-то эдакое», но цена может быть высока.
— Понял, — сказал я и, поблагодарив его снова, вышел во двор.
Садясь в машину, я чувствовал лёгкую дрожь в груди: от страха перед тем, что предстоит, и от азарта, что я получил эту призму. Всё-таки, когда весь мир в огне, нам нужны хоть какие-то новые инструменты, чтобы не сгореть.
— Куда теперь, Тим? — спросил водитель, глядя на меня через зеркало.
— Домой, — ответил я, тяжело вздохнув. — Пожалуй, пора перекусить… ну и с кодом повозиться.
Я вернулся к себе. Моя роскошная «умная» квартира встретила меня привычной рутиной: «Добро пожаловать, барон Резников! Включить музыку для релакса?» — пропищал женский голос системы.
— Не надо, — отмахнулся я.
После всех этих разговоров с Ракитиным мне было не до расслабления. Я успел только переодеться в домашний худи, скинуть ботинки и в итоге сделал себе быстрый бутерброд — больше из принципа, чем из голода. В голове уже вертелся план, как я буду тестировать призму.