Магическая Трилогия: Спящая Красавица
Шрифт:
— Вижу, мы договорились, — Виктор улыбнулся и снова потянулся к чашке. Чай уже остыл, но Виктору нравился его вкус. Листовой, крепкий-крепкий и очень сладкий, а теперь еще и холодный, этот чай действовал пробуждающе и помогал избавиться от озноба.
— Значит, никаких известных Вам проявлений присутствия… потусторонних духов? — Виктор задал этот вопрос, почти не рассчитывая на ответ, и Дэвиэна его ожидания оправдала.
— Как насчет… температуры в помещении?
— В смысле? — женщина непонимающе вскинула брови. Виктор махнул рукой в сторону ее свитера и пояснил:
— На
Дэвиэна задумчиво закатила глаза. Виктор на мгновение представил себе, как она сидит у кровати Грейс днями и ночами и просто вяжет. Теплые свитера, носки и шарфы.
Наконец, она ответила:
— Да, это так.
— А здесь тепло. Теплее, чем, например, в коридоре на этом этаже, — Виктор покачал головой. Дэвиэна тут же отмахнулась:
— Может, просто кондиционер включен на обогрев…
— А кто-то кроме Вас стал бы его включать? Ваша коллега?
— Саша? Нет, она не доверяет кондиционерам и подобному… — Дэвиэна криво улыбнулась, насмехаясь над таким поведением другой сиделки.
— Значит, его включили Вы? — Виктор понимал, что должен быть настойчив и убедителен.
— Нет. Может, мистер Льюис включил его?
— Бросьте, Дэвиэна. Вы бы слышали, как он работает. Чувствовали движение воздуха, — Виктор поджал губы. Он, наконец-то, сумел подобрать нужную ассоциацию — тепло в комнате Грейс казалось ему неподвижным, пока Гадатель был там, он в нем словно утопал и растворялся. — А если он купил обогреватель, то что? Где он его спрятал — в шкафу? Под кроватью? — он рассмеялся. — Оливер доверил вам решать, что полезно для его дочери. Он дальше от медицины, чем Вы, ему сложно понять…
— И что? — протянула Дэвиэна. — Здесь и летом холоднее, чем где бы то ни было.
— Бинго, — Виктор ухмыльнулся. Дэвиэна сама говорила то, что ему хотелось услышать. Почти слово в слово. — Дэвиэна, не все об этом знают, но когда чья-то душа неприкаянной бродит по какому-то помещению, то там… либо слишком холодно, либо, наоборот, слишком тепло.
Дэвиэна нахмурилась и, задумавшись, отвела взгляд.
Виктор тем временем снова взялся за рамки. Он прислушивался к тиканью часов, рассматривал трещины на рамках и царапинки на стекле, он всматривался в лица на фотографиях и пытался понять, какой же у Грейс характер.
Дэвиэна заговорила неожиданно, как и прежде:
— Допустим, Вы убедили меня.
— Это превосходно, — отозвался Гадатель, но так и не оторвал взгляда от фотографий. — Расскажите мне, возможно, она Вам снилась?
Дэвиэна замялась. Он задал ей личный вопрос, но не сомневался, что она на него ответит. Ведь мистер Льюис, наверняка, приказал ей отвечать на вопросы.
— Она снилась мне периодически, но так бывает, когда погружаешь в работу с головой, — Дэвиэна поморщилась, а потом вдруг спохватилась: — Но я помню один сон особенно.
— Чем же он вам запомнился? — Виктор снова выпрямился и посмотрел на женщину.
— В нем она со мной говорила.
Дэвиэна замолкла, кусая губы. Виктор поднялся со своего места и начал
— Вы ничего не рассказываете, — прервал молчание Виктор. Он развернулся и посмотрел на Дэвиэну.
— Не могу вспомнить, с чего начинался сон, — отозвалась Дэвиэна. Виктор пожал плечами:
— Тогда говорите о том, о чем помните, — и прошел мимо нее, едва коснувшись ее плеча пальцами. Он остановился у окна, пытаясь рассмотреть происходящее на улице через оставленные каплями дождя узоры на стекле.
— Ладно, — вздохнула Дэвиэна. — Мне снился темный, дремучий лес. Деревья были такими высокими, что их макушки невозможно было рассмотреть, как ни пытайся. Они заслоняли своими ветвями небо, так что ни солнца, ни луны мы не видели. Мисс Льюис… — женщина сделала паузу, пытаясь припомнить что-то, — мисс Льюис была в красно-белом платье. Таком длинном, со шнуровкой на спине. Весь подол перепачканный и грязный, на ногах не было ни туфелек, ничего… Она была босая, ноги грязные и в ссадинах, как будто она уже много и давно бежит. Я это очень ярко запомнила.
Пока Дэвиэна говорила, Виктор отвернулся от окна и присел на подоконник. Он достал из кармана пиджака колоду карт, обернутую в потрепанный лоскут темно-красного бархата, отложил ткань в сторону и принялся тасовать колоду. Карты отозвались на его прикосновения своеобразной лаской, легким покалыванием, едва ощутимо обожгли кончики пальцев. Виктор улыбнулся сам себе и поднял взгляд на Дэвиэну, которая так и сидела к нему спиной. Гадатель кивнул ей, хотя и знал, что сиделка этого не видит. Он поднес к губам колоду и тихо-тихо шепнул вопрос:
— Мертва Грейс, или нет? — а после снова принялся тасовать карты. Он предполагал, что карты не станут отвечать, что они, как его мудрый спутник, не станут помогать ему в деле, которое может ему же навредить. Ведь если бы он стал искать ее, он мог бы ступить на путь медиума, а для предсказателя это было недопустимо.
Дэвиэна тихо прокашлялась и добавила:
— Она еще постоянно вытаскивала из волос маргаритки и причитала: "я не хочу, мне еще слишком рано носить маргаритки на себе"…
Виктор осекся:
— Маргаритки?
— Именно маргаритки. Это важно?
— Просто продолжайте, — Виктор не хотел отвечать на ее вопрос сейчас. Если он скажет ей хоть о чем-то, она может начать, пусть неосознанно, но подгонять все моменты своего сна под этот символ. Это было недопустимо.
Виктор вытянул из колоды карту, перевернул ее и недовольно поморщился: на карте был изображен старик, шагающий в гору. На спине он нес десять тяжелых деревянных посохов. Виктор знал самые разные значения этой карты, но для него она всегда значила лишь одно. Это был совет. Так карты предупреждали его, просили отказаться от дела. Так они говорили о том, что он возьмет на себя слишком много, что это будет выматывающе и тяжело, и он может не выдержать.