Магические узы
Шрифт:
– Я не нашла браслет, честно, - Лори всхлипнула, кажется, готовая раскрыть все семей-ные тайны аж до седьмого колена.
– Я пыталась. Мой дядька его спрятал. Он не оставил под-сказки, только повторял все время, что самое драгоценное таится в часах. Лосиан рехнулся к старости…
Но договорить она не успела потому, как особнячок накрыл оглушающий вопль сирены. Забытая в кладовой кухарка долго маялась в заточении, а потом сумела-таки освободиться от пут и расколотить призму охранного заклятья. В следующий раз мы с Богданом заговорили, когда его выпускали из темницы в подземелье Ратуши.
ГЛАВА 13
Похищенная
'Как ни странно, после
Наш отец - старший страж в городской Ратуше Ветиха, и к воспитанию детей относится чрезвычайно серьезно. Шли летние каникулы. Мама Ярослава, будучи на сносях, легла в родо-вую лечебницу, а папу вызвали на ежегодные учения. Он взял меня и Богдана с собой под предлогом, что нам, юным горожанам, просто необходим свежий воздух. В действительности отец до нервного тика боялся оставлять двух отроков одних в доме.
Междугородний слет стражей проходил весело, спортивно и, как ни странно, хмельно. Отец отчаянно страшился упасть 'лицом в грязь' перед отпрысками и очень старался победить во всех состязаниях, но все равно рухнул с канатной дороги в ров с мутной водой. Никогда ни я, ни мой брат не слышали от папы слов, которыми он покрывал мир, маму, пожелавшую ро-дить именно на этой седмице (можно подумать, она сама выбрала день в календаре и услови-лась о нем с Радой), Ратушу и нас заодно.
Чтобы мы не стали свидетелями позора на стрельбищах, папа отправил нас на семинар о том, как должны себя вести приличные заложники. Лекция длилась три часа, и она действи-тельно усыпила нас, а стражи на последних рядах от скуки хорошенько поднабрались настойки полыни. Зато я на всю жизнь запомнила несколько простых правил, и, если меня неожиданно украдут злодеи, чтобы шантажировать родителей, точно знаю, как нужно действовать. Самым первым идет правило не попадать в заложники (гениальный по своей сущности принцип), но, если уж не обошлось, то не раздражать похитителей, не сбегать, не пытаться искать помощи извне и обещать все, о чем тебя попросят. И главное, когда тебя освобождают, нужно всячески способствовать, не мешаться, не впадать в панику или истерику, слушаться приказов и не пытаться вернуться обратно. В этот момент спасатель ставит твою жизнь выше своей собственной.
Не знаю, правда, почему эта лекция так мне запомнилась, но будем считать ее вторым из ярких воспоминаний детства…'
Из выпускного сочинения Веды Истоминой на тему 'Самые яркие воспоминания из моего детства'. Этот кусок ученицу заставили вырезать еще во время экза-мена до сдачи работы в комиссию, в которой заседал представитель от Рату-ши. Преподаватели побоялись остаться без работы за 'суровую правду жизни', откровенно рассказанную юной барышней.
В подземелье Ратуши, куда нас с Богданом привезли стражи, скрутив на пороге особня-ка перепуганной Лори, задували сквозняки, и царил ледяной холод. Под потолком бился свето-вой шар - единственный почти разряженный источник света. В маленькой каменной коробке с деревянной лавкой и зловонной дырой в углу не было решеток, словно бы одиночная камера являлась продолжением коридора. Только ощущение призрачной свободы являлось обманным, ведь стоило чуть склонить голову, как вместо одной стены вспыхивала прозрачная магическая перегородка, и по ней изредка, если присмотреться, пробегали голубоватые лучики-змейки.
Чтобы согреться, я забралась на лавку с ногами и подтянула колени к подбородку.
– Истомин, на выход!
– раздалось эхо резкого гнусавого голоса. У меня непроизвольно зашевелились уши. По коридору
– Удачи, сестренка, - Богдан растянул губы в усмешке.
Нужно было сказать, что-нибудь оскорбительно-уничижительное, только сил на пики-ровку не осталось.
– И тебе, - буркнула я, отворачиваясь, и уши обижено поникли.
Он помялся, явно желая продолжить беседу, но промолчал и, развернувшись, убрался из темницы. Я осталась одна, вернее, с друзьями по несчастью, тихонечко, как мышки, сидевшими в соседних камерах.
От скуки хотелось заснуть, но холод отпугивал дрему. Правда, через бесчисленные часы в наш безмолвный подавленный коллектив, рассаженный по камерам, притащили тролля-весельчака, хмельного и довольно жизнью, схваченного в центре Ветиха за разбитую витрину торговой лавки. Прежде чем вырубиться, пьянчуга орал на все подземелье скабрезные песни, а потом вдруг резко осекся и в следующую секунду захрапел по-богатырски, расстроив заклю-ченных своим самоустранением.
Тролль стал единственным развлечением в бесконечном заточении, растянувшимся, как выяснилось позже, на долгие сутки. От безделья, пока светильник не погас окончательно, мне удалось изучить все без исключения надписи на стенах. Одна запомнилась особенно четко: 'Бог помнит о наших желаниях, даже если мы о них уже забыли'.
К счастью, обо мне тоже не забыли.
– Выходи!
– усатый страж с усталыми глазами выступил из темноты, как будто соткался из воздуха. Я испуганно вздрогнула, и оглянулась к нему. Горло сильно першило от переохлаждения, и очень хотелось есть. За фигурой мужчины метнулся новый подзаряженный светильник. В пришельце я узнала того самого блюстителя порядка, к какому приходила на прошлой седмице, надеясь найти защиты в Ратуше.
Страж, для чего-то воровато оглядевшись по сторонам, быстро провел рукой по пента-грамме, светившейся на стене напротив камеры, и невидимая перегородка, ослепив на мгнове-ние, вспыхнула, чтобы исчезнуть.
– Тебя ждут наверху, - кивнул мужчина, и от его слов у меня екнуло сердце.
Мы шли по длинному темному коридору, и над нашими головами летел световой шар, отчего на полу растягивались уродливые тени. По лестнице я поднималась уже на непослуш-ных ногах, словно бы слепленных из мягкой глины. Страж распахнул дверь, пропуская меня вперед в маленькую теплую комнатушку, и подтолкнул в спину, когда я замерла на пороге.
Ратмир в знакомой натянутой до бровей шапочке, для удобства закинув одну ногу на колено, сидел на стуле и просматривал газетный листок. В животе моментально запорхали ба-бочки, и решительность окончательно покинула меня.
– Шевелись, - раздраженно буркнул страж сквозь зубы. Ветров, словно бы нехотя, ото-рвался от чтения новостной колонки. Его взор задержался на моем лице, заставляя испуганно поежиться. Мы встретились глазами, и Ратмир равнодушно отвернулся. На меня тут же нахлы-нуло чувство вины за проваленное задание.
– Привет, - только и пробормотала я, опуская голову, как нашкодивший отрок.
– Забирай его, Ветров, - прошипел блюститель порядка, - и валите отсюда, пока не за-секли. Я и так рисковал!
Ветров, кивнув в безмолвном согласии, отбросил газетный листок на низкий обшарпан-ный стол и поднялся.
– С меня причитается, - бросил Ратмир небрежно и, коротко кивнув мне, вышел. За его спиной хлопнула дверь с закрашенным белой краской стеклом. В первый момент я так растерялась, что только сумела ушами пошевелить, а уж потом, чувствуя себя последней ослицей, бросилась ему вдогонку.