Магический спецкурс. Первый семестр
Шрифт:
– Вообще-то я это тоже знал, – заметил Андрей. – Родители говорили.
Я удивилась.
– А как так получилось, что об этом они тебе сказали, а фокусирующим артефактом не снабдили?
Он изобразил на лице смущение и протянул:
– Вообще-то он у меня есть. Просто ты выглядела такой смущенной, что мне захотелось тебе помочь. Чтобы ты не была единственной, кого предки так подставили.
Я не знала, разозлиться мне или умилиться. Такая внезапная поддержка от незнакомого парня выглядела очень трогательно, но это означало, что я все-таки оказалась
– Только извини, завтра я его «найду», – он изобразил пальцами кавычки, – и отнесу профессору Данглу на активацию. Ты мне симпатична, но я не хочу отстать в обучении на целую неделю. Без обид.
– Да какие уж тут обиды? – я махнула рукой. – Спасибо, что поддержал.
– Да не за что.
Библиотекарь наконец вручил нам с Хильдой по стопке книг на ближайший семестр. Мы за них расписались и все вместе отправились обратно, к общежитию, делясь впечатлениями от первого учебного дня.
Не дойдя даже до первого поворота, мы столкнулись в коридоре с другими студентами. Судя по тому, что лица их были мне совершенно незнакомы, они учились не на спецкурсе. Поначалу я даже не придала их появлению значения. Однако, когда они проходили мимо, один из парней специально зацепил плечом Андрея. Причем с такой силой, что тот выронил стопку учебников из рук.
– Эй, аккуратнее нельзя?
– Ой, кто это у нас тут? – противным насмешливым и сюсюкающим тоном поинтересовался парень, который его задел. – Марек, смотри, это же спецы, – обратился он к другому парню – высокому и довольно привлекательному, если не считать заносчивой ухмылки на губах, которая портила все впечатление.
Мы с Хильдой переглянулись.
– Если это подразумевалось, как уничижительное прозвище, – заметила Хильда, – то вам стоит поработать над формулировкой. Потому что слово «спецы» не звучит обидно.
Я же внутренне сжалась. Только этого мне не хватало для полного счастья: местного аналога дедовщины. Я умудрилась отучиться десять лет в школе и четыре года на бакалавриате, избежав подобных конфликтов. Видела, как порой травили других, но меня саму это ни разу не коснулось. Я умела ладить с людьми или оставаться незаметной для них, поэтому опыта подобных противостояний не имела. Со стороны это всегда выглядело настолько страшно, что я ни разу не нашла в себе силы вмешаться и вступиться за того, кого обижали.
– О, а ты у нас смелая, – все тот же парень мерзко хихикнул, подошел к Хильде и одним точным движением выбил из ее рук учебники.
– А ну отстань от нее, – Андрей толкнул его в плечо.
Я видела, как у Хильды сжались кулаки. Она стиснула зубы, стараясь сдержаться и не способствовать развитию конфликта. Зато его были не прочь развить наши оппоненты. Еще один парень присоединился к первому, и теперь они оба наступали на Андрея, размышляя на тему того, справится ли «этот хлюпик» с ними. Андрей, кстати, был действительно высок и худощав, к тому же носил очки в тонкой оправе, поэтому не производил впечатления крепыша. И судя по тому, как он попятился под натиском этих двоих, таковым
– Слушайте, чего вы к нам привязались? – выдавила я, чувствуя, что нужно хотя бы словесно вступиться за Андрея. Прозвучало это жалко: мой голос дрожал от испуга и волнения. – Мы же вам ничего не сделали. Давайте каждый пойдет своей дорогой.
Парень, который до сих пор оставался в стороне с двумя симпатичными спутницами и которого один из приятелей назвал Мареком, посмотрел на меня. Впервые за все время.
– У кого это тут прорезался голос? – обманчиво ласково промурлыкал он, окидывая меня неприятным взглядом. От одного такого взгляда можно было почувствовать себя «облапанной». – Деточка, тебе разве кто-то разрешал говорить?
Он шагнул на меня, и я инстинктивно попятилась назад. Далеко не ушла: прямо за моей спиной оказалась стена. А Марек подходил все ближе, пока не оказался почти вплотную. Одной рукой он уперся в стену, а другой коснулся моих губ.
– Такой славный ротик, – тихо, но отчетливо произнес он, – дается женщине не для того, чтобы болтать, а совсем для других вещей. Научить?
Я почувствовала, как меня захлестнуло горячей удушливой волной страха, гнева и стыда. Мне были отвратительны его прикосновения и намеки, но я так растерялась, что не могла пошевелиться, даже вдохнуть.
Не знаю, чем бы закончилось дело, если бы рядом не раздался тихий, но властный голос:
– Марек Кролл, отчего у меня такое чувство, будто вы должны быть совершенно в другом месте?
Марек моментально отпрянул, и все мы обернулись на голос. По коридору, сцепив руки за спиной, к нам приближался профессор Норман. Губы на его неприятном лице кривились в едва заметной усмешке, а глаза не обещали ничего хорошего.
Незнакомые студенты отступили назад, собираясь в кучку. Девушки перестали улыбаться и виновато потупили взгляд. Только Марек остался стоять на месте, не демонстрируя раскаяния.
– Стоит ли мне напомнить вам, господин Кролл, правила Орты? – вкрадчиво поинтересовался профессор Норман, делая еще несколько шагов вперед и оказываясь рядом с нами.
– Нет, профессор, – без доли смущения или испуга ответил Марек.
– Тогда почему вы все до сих пор тут стоите? Ждете, когда я назначу вам взыскание?
Только теперь Марек отошел к своим растерявшим энтузиазм приятелям, но пожелал оставить последнее слово за собой:
– Вы бы поостереглись, профессор. Не забывайте, кто мой отец.
– Вы мне угрожаете? – на лице Нормана появились искренние удивление и насмешка. – Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Я сомневаюсь, что ваш отец поддержит вас в подобной ситуации. Это мое последнее предупреждение всей вашей компании: еще раз увижу, что кто-то из вас пристает к студентам спецкурса, назначу взыскания всем пятерым, независимо от того, кто будет присутствовать на месте. Ясно?
– Вполне, – кивнул Кролл, недобро сощурившись. – Доброго дня, профессор Норман.
– Прочь с глаз моих.