Магический спецкурс
Шрифт:
Глава 27
— Давайте еще раз, — попросил старший легионер столицы Геллерт Ротт, озабоченно хмурясь и наклоняясь ко мне через стол. — Почему вы ушли из бального зала и пошли к лекционным аудиториям?
Отдохнуть мне не дали: легионеры уже были в Орте, когда мы с Норманом эффектно появились в кабинете ректора. Оказывается, мы пропадали всю ночь, а волнения по поводу моего исчезновения начались почти сразу. Сначала специальные чары зафиксировали, что я использовала магию запрещенным образом. Потом Хильда подняла шум, увидев,
Ротт, как я подозревала, явился лично только потому, что дело так или иначе касалось Нормана. Полагаю, когда он засек использование темной магии, уже начал предвкушать, как наконец доберется до него. Однако потом все пошло не так: ректор успел спрятать Нормана в лазарете, доктор подтвердил, что его пока тревожить нельзя, а я к тому же обвинила сынка канцлера в нападении, попытке изнасилования и покушении на мою жизнь. После этого допрашивающие меня легионеры на какое-то время вышли, оставив меня в одиночестве, и вернулись полчаса спустя, когда я уже почти задремала. Хорошо хоть после медицинского осмотра и перед допросом мне разрешили помыться и переодеться.
— Я же вам уже рассказывала, — я устало закатила глаза. Если в начале нашего разговора я нервничала, то сейчас впала в некое подобие прострации. После всего пережитого у меня кончились силы, в том числе и на эмоции.
— Давайте еще раз, — попросил легионер, вежливо улыбнувшись. Двое его помощников — мужчина и женщина — не утруждали себя улыбками, а сверлили такими взглядами, словно я была преступником, а не жертвой.
— Я получила записку от Нота…
— Вот эту? — Ротт положил расправленный листок на стол передо мной.
— Да, — после беглого осмотра подтвердила я.
— Почему вы подумали, что она от Нота? Тут подпись только одна буква — Н. Это мог быть Норман, например.
— Я уже объясняла, — напомнила я. — У профессора Нормана другой почерк.
— Но это и не почерк профессора Нота. Почему вы этого не поняли?
В прошлом круге этот вопрос мне не задавали, и сейчас голос Ротта прозвучал так строго, что я на мгновение растерялась. Прострацию как рукой сняло.
— Вы ждали записки от Нота? — торопил Ротт. — Он ранее присылал вам приглашения подобным образом?
— Нет! В том-то и дело! — осенило меня. — Я не знаю его почерка. На Боевой магии нам не задают рефератов и ничего не пишут на доске. Поэтому я никогда не видела почерк профессора Нота, а вот почерк Нормана знаю. Да, потому что он обожает возвращать рефераты с пометками, правками и целым посланием в конце!
— Почему вам не пришло в голову, что записка не от Нота, а просто… розыгрыш или ловушка?
Я непонимающе посмотрела на Ротта. Он серьезно?
— Слушайте, Нот здесь вообще ни при чем.
— Ошибаетесь. Профессор Нот заявил, что записку эту не писал. Нам не составило труда выяснить, кто это сделал. Но я хочу понять,
— Он там пишет про кофе, — со вздохом пояснила я. — Нот знает, что я его люблю.
— Он часто угощает вас кофе?
— Нет! Просто мы недавно об этом говорили, — я решила не упоминать, что мы пили кофе вместе, чтобы разговор окончательно не ушел не туда. — Кто написал записку?
— Ну, не Марек Кролл, это точно, — усмехнулась женщина-легионер, но под строгим взглядом начальника смутилась и замолчала.
— Кто бы ни написал записку, — с трудом сдерживая раздражение, процедила я, — я не дошла до того места, куда меня приглашали. Марек Кролл напал на меня в коридоре и пытался изнасиловать. Так и запишите, — я кивнула на протокол допроса, который перестали вести с того момента, как я первый раз озвучила свои обвинения.
— Вы уверены, что он на вас напал? — невозмутимо уточнил Ротт. — Может быть, у вас просто возникло… недопонимание? Может быть, он принял какие-то ваши слова или действия за поощрение своих ухаживаний, а потом ему показалось, что вы его дразните отказом?
Мне захотелось вцепиться ногтями в его породистое лицо, выцарапать глаза, а потом долго бить лбом об стол. Столь кровожадные фантазии меня саму испугали.
— Он швырнул меня об стену, — дрожащим от злости голосом принялась перечислять я. — Схватил за волосы. Волочил меня по полу. Ударил по лицу. Дважды, — я показала пальцем на синяк, который снова попросила не убирать. — Он повалил меня на пол и пытался порвать на мне белье. Он разбил мне затылок. Подобные предварительные ласки в ходу у мужчин в вашем мире? Потому что в моем это однозначно считается насилием, никакого недопонимания тут быть не может. И что именно он мог принять за поощрение? Тот факт, что я не захотела с ним танцевать? Настолько, что между нами возникла очень некрасивая сцена и его куратор даже назначил ему наказание?
Оба легионера — и мужчина, и женщина — испуганно посмотрели на своего начальника, но Ротт продолжал сверлить взглядом только меня.
— Значит, вы утверждаете, что все повреждения на вашем теле были нанесены Мареком Кроллом? Подол платья, — он кивнул на сложенные на стуле лохмотья, — тоже он так... аккуратно вам оторвал?
— Нет... То есть да, все повреждения нанес Марек Кролл. Подол я себе укоротила позже сама, когда перевязывала профессора Нормана. Его ранили низшие, я вам рассказывала.
— Да, я знаю, — Ротт криво усмехнулся. — Мне сказали, что Норман в ужасном состоянии. При смерти. Не может отвечать на вопросы. Его нельзя забрать в Легион. Как так вышло, что его эти твари практически порвали на части, а все ваши повреждения нанесены исключительно Мареком Кроллом?
Я почувствовала, как глаза защипали слезы злости и обиды. Он точно издевается. А скорее, просто защищает «золотого мальчика». Этого стоило ожидать. Норман предупреждал, да я и сама знала, как это бывает. В этом смысле мир магов и мир людей ничем не отличаются.