Магинариум
Шрифт:
– Вот и займитесь этим, – обрадовалась Гвиневра. – Элфред, выдели им помощь.
Утера закатила глаза и забормотала:
– Пусти крестьян за стол... Был бы отец жив...
***
– Вот здесь они жили, – Филипп открыл металлической железкой дверь в дом. Он был молодым стражником, которого капитан выделил для помощи в расследовании.
Мрачноглаз и Крыс начали осматривать вещи (а Заноза просто села на пол), что не заняло много времени из-за их малого количества. Примятое полотно на высушенных растениях, табуретка с двумя глиняными чашками и яма
– Это что такое?
– Это же куколка, детская игрушка. Здесь жила женщина, удочерившая сиротку.
– Писк! – Крыс нашёл люк под лежанкой.
Под вопросительными взглядами Филипп объяснил:
– Это тайный проход из города. Он есть в каждом доме.
– На случай осады города, да? Тогда он нам интереса не представляет, – съехидничала Заноза.
– Наверное. Но я не помню, чтобы им кто-нибудь пользовался. Мы хорошо укреплены, зачем нам бежать?
Крыс с Мрачноглазом попытались открыть тайный проход, но он не поддавался. Да на нём и ручки-то не было.
– Бесполезно. Проходы открывается только из замка, и только благородная кровь может использовать механизм. То есть только леди Гвиневра или леди Утера. Это надёжное средство, магия!
Единственным неисследованным местом оставался очаг. Мрачник не стал его игнорировать.
– А этот пепел от чего? Это не дрова и не растения.
– Похоже на пергамент. На них пишут приказы в замке и разносят по крестьянам, чтобы они их выполняли. Леди Утера очень горда тем, что её крестьяне умеют читать, – а стражник был горд за Утеру.
– А в домах после похищений проводили обыск?
– продолжал допытываться Мрачноглаз.
– Конечно, капитан лично всё проверил, - заверил Филипп.
– У меня для тебя новость. Хорошая или плохая - зависит от твоего революционного настроения. Одна из сестёр или обе продавали людей Траурникам. Они отправили им приказ спуститься в потайной ход, где их схватили, а затем капитан обошёл дома и уничтожил улики. По крайней мере, это единственное объяснение, которое я могу дать на основании этих улик.
Филипп начал обнажать свой меч.
– Серьёзно? – удивился Мрачник.
– Я давал клятву служить семье Понтис, – мрачно проговорил стражник.
– А эта семья давала какие-нибудь клятвы? Например, защищать своих людей? А то соблюдать клятвы тем, кто их нарушает, как-то глупо.
Филипп подумал секунду, потом толкнул свой меч обратно в ножны:
– Вот почему капитан делал такие глаза, когда приказывал мне помогать вам. “Помогать вам”. И какая же это сестра?
– Я думаю, что Гвиневра, – признался Мрачник.
– Гвиневра!? – одновременно крикнули Заноза и Филипп, а Крыс пискнул.
– Гвиневра - это не та, с ножичком, – Заноза решила, что парень перепутал.
– Я знаю. Но в каждом рассказе Сказителя про расследование преступлений все преступники – это те, кого расследователь встречал ранее. Поэтому я старался сузить круг знакомств тут. А если
– Мрачноглаз видел, как его авторитет в глазах окружающих быстро уменьшается. Поэтому он решил спасти его другим доказательством: – Ещё она пухлая, значит, не знает меры в еде, нет силы воли сопротивляться порокам. Она могла поддаться желанию продать своих людей за деньги.
Но это не помогло. Уважение быстро сменилось разочарованием, а стражник, кажется, начал думать, что он поспешил убрать меч.
– Но зачем она приказала не пускать Траурников в таком случае? – спросил он.
Мрачноглаз задумался.
– Она не сильно переживает из-за них. Ваша защита действительно так хороша? – наконец спросил парень.
– Её предки почти разорились, заплатив эльфам за магическую защиту. И за создание пропасти. И всё до сих пор работает, раз Перелом никак не затронул ни крепость, ни пропасть, хотя я слышал, что земля была как волны в штормовом океане.
– Подожди, её предки создали пропасть? Зачем? – не понял Мрачник.
– Как зачем? Брать плату за проход по Мосту, - Филипп удивился такому непониманию.
– Это не объявление войны. Это дипломатия, – на Мрачноглаза снизошло откровение. – Гвиневра просто хочет повысить цену за проход.
***
Когда компания пришла к воротам на мост, где рядом находилась пегашня (в которой они легкомысленно оставили своих пегов (хотя им и помогли принять решение приказ командира толпы солдат и сама толпа солдат рядом)), Траурники уже были тут. Сёстры беседовали с центурионом, пока его люди проходили мимо. Заметив Мрачноглаза, Гвиневра обрадовалась:
– Вот и не пришлось сражаться. Я всегда говорю, что дипломатия спасёт этот падший мир.
– А мы как раз закончили расследование. Хотите узнать, кто продаёт своих подданных? – спросил Мрачник. – Ой, я выдал сюрприз раньше времени.
С лица Гвиневры слетело благодушное выражение лица, она развернулась к Траурнику:
– Вы узнали их? Это ваши преступники? Как же подло они воспользовались нашим гостеприимством. Позор им. Так за них назначена награда?
Но он не успел ответить, потому что Утера громко возмутилась:
– Гинни, что это значит? Ты не слышала, как этот бродяга нагло обвинил тебя? Ты это так оставишь?
– Подземные ходы! Она приказала им спуститься в подземные ходы, где их ждали Траурники! – крикнул Мрачноглаз, рассчитывая расстояние до пегашни.
– Гинни? Если это правда, то этим людям тут не место! – Утера шагнула к сестре.
Лицо Гинни из лица доброй тетушки превратилось в лицо злобной ведьмы:
– Ты теперь веришь вонючим простолюдинам? Отец был бы разочарован.
– Хватит! – Центурион решил прекратить семейную драму чем-то более драматичным. – Прелату надоели ваши игры в Старый Мир. Сейчас он новый. Поэтому мы захватываем эту крепость.