Магистериум морум
Шрифт:
Маги неразборчиво залопотали на своей скамейке. Черти радостно завыли. Они ждали, что Сатана растерзает сейчас глупого мага, отомстит ему за Анчутуса! И всё пойдёт по-прежнему.
— Можешь забрать меня в Ад, — Фабиус склонил голову, изображая покорность. — Но скажи сначала, кто же настоящий отец людей?
Сатана, не ожидавший от человека речи, достойной демона, растерянно хмыкнул:
— Твой мир — был мир живой, смертный. Его силы — были силами стихий. Значит, твой мир был договором со стихиями. Может, стихии и породили людей, а может,
Изменчивый потёр ладонью о ладонь, сияние его умерилось. Похоже, он был удовлетворён признанием мага.
— Ну что ж, — сказал он. — Ты развлёк меня, человечек. Не так, как я ожидал, но развлёк. За это я даю тебе ещё пару минут. Прощайся. Ты пойдёшь со мной.
— Но постой… — пробормотал Фабиус, оглядываясь и не видя никаких перемен. — Ведь нужно сначала восстановить Договор? Как же то, что вокруг? Где горы, поля? Реки? Земля не должна остаться такой… Такой страшной. Люди здесь жить не смогут!
Сатана расхохотался.
— Нарушить договор мира слов невозможно, но можно разорвать его, отринуть весь, ведь он и есть ложь. Ты опять изменил свой мир, глупец. Договор отяжелел от ошибок. Его больше не существует. Плодитесь же и размножайтесь теперь, как сумеете! На том, что осталось от вашего прежнего мира! Зато я получу много приятных часов, наблюдая за вашей агонией!
Фабиус в последний раз обвёл глазами берег: обугленная чёрная земля, разломы, чёрное небо…
— А это?.. Всё так и останется?
— Так будет ещё веселей! — осклабился Сатана.
Фабиус внутренне дрогнул.
— Но я… — пробормотал он в ужасе. — Я… обманул тебя…
— Великолепно! — Сатана расцвёл языками радужного пламени. — С точки зрения моего мира — это большое достижение! Вот этот хлам, — он указал на Анчутуса, скорчившегося на земле. — Не способен даже обмануть своего отца! Презренный комок слюны и крови! Никчёмное создание!
Анчутус от презрения Сатаны задымился и рассыпался пеплом.
Тиллит уставилась на Борна, прикидывая, ей-то что делать? Инкуб вроде бы уцелел? Но бунтовать и становиться владыкой мира он почему-то не хочет… А как же она?
Сатана обещал ей, что человечек струсит и обвинит Борна, а Борн взбунтуется! Как же так? А ей? А она?!
Сатана сделал текучий шаг, маня за собою Фабиуса.
— Стой! — прошептал инкуб.
Сатана неспешно обернулся, и вдруг пламя его угасло, и он закричал, что-то прочтя на лице инкуба:
— Молчи!
— Я вижу ветер и говорю с ним, — произнёс Борн.
Чёрный ветер изогнулся и тряпкой лёг к его ногам.
— Не делай этого! Ты же мой сын! — Сатана полыхнул языками пламени, но они снова опали, и он остался стоять пародией на демона, на своё неудачливое дитя.
— Я — изгой, —
Он нагнулся и поднял с земли камень:
— Я вижу землю и говорю с нею!
Сатана вспыхнул радугой, и небо заиграло раскалёнными сполохами.
Фабиус ощутил, что задыхается в волне горячего воздуха, но инкуб лишь хмыкнул:
— Огня мне и не хватало! Я вижу огонь и говорю с ним!
Сатана опал весь и замер недвижной статуей. Потом в теле его открылся огромный рот:
— У ТЕБЯ ВСЁ РАВНО! ВСЁ РАВНО НЕ БУДЕТ ВОДЫ! ЕЁ НЕТ ЗДЕСЬ! НЕТ!
Фабиус шагнул к Борну:
— Бери мою кровь, демон! Я делал опыты: воды в ней — с избытком.
Борн улыбнулся и положил ему на плечо обжигающую руку:
— Я вижу воду и говорю с ней!
Фабиус ощутил, как кровь закипает у него в жилах.
— ЭТОГО МАЛО! МАЛО! — взвыл Сатана. — ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ДАЛЬШЕ!
— Я же не идиот, — покачал головою Борн. — Кроме стихий — есть ещё свет и тьма.
Сатана задрожал от ярости, и мир тоже пошёл мелкой дрожью, будто отражение в воде. Солнце забилось и заметалось в пыльном мешке, в который превратилось небо.
— Не успеешь, — отрезал Борн. — Да и Фабиус — есть подобие света, а я и ты — тьмы. Ингредиенты все здесь, у меня!
Борн воздел руки к Изменчивому и провозгласил:
— Я вижу тебя, отец мой, Сатана! Я вижу тьму! И говорю с ней!
Тут уже всё загрохотало и затряслось вокруг. Земля заходила ходуном. Тьма заметалась над ней.
— ТЫ РАЗРУШАЕШЬ НАШ МИР! — взвыл Сатана. — Я ОБМАНУЛ ВАС! ДОГОВОР О МАГИСТЕРИУМ МОРУМ РАЗОРВАТЬ НЕВОЗМОЖНО! ВЫ БУДЕТЕ ПОВЕРЖЕНЫ ВМЕСТЕ С НИМ!
— Почему бы вдруг так, отец Лжи? Смотри же! Твой Договор был нарушен, но я заключаю свой — поверх твоего. Он тяжелее, и ты чувствуешь это.
— ЗЕМЛЯ ДРОЖИТ!
— Это рушатся твои церкви, они из единой тьмы, а земля станет союзом шести. Твои церкви не выдерживают равновесия, отец. Мне жаль. Уйди же прочь!
— Я ПРОКЛИНАЮ! ПРОКЛИНАЮ ТЕБЯ!
Борн пожал плечами: он много тысячелетий был проклят.
А потом из пылевого мешка вышло солнце и ослепило людей. Изменчивый же не вынес устремившихся к нему лучей и сгинул. А, может, ему просто нечего было больше сказать.
— Я вижу свет, — прошептал Борн, не отводя глаз от обжигающего после тьмы сияния. — И говорю с ним.
Фабиус лишь слышал всё это. Свет ударил его по глазам, он не устоял, со стоном опустившись на… песок.
Кругом был просто песок. И былинки сухой полыни под дрожащими пальцами…
А если бы Фабиус сумел открыть глаза, он бы увидел холмы. И дорогу, убегающую в Лимс.
Глава 37. Аро или Дамиен?
И чувства добрые я дрыном пробуждал.
Народная мудрость
На земле, день 1-й.