Магистериум морум
Шрифт:
Фабиус въехал с улицы, постучав в калитку для слуг (хотя прекрасно видел нарядные парадные ворота, выходящие на Ярмарочную площадь), спешился, отдал повод выбежавшему навстречу привратнику.
Мужичок был измождённый, но чистенький. Руки у него дрожали и зрачки расширились от страха, когда он потянул за узду свирепо скалящегося жеребца.
Магистр усмехнулся в бороду. На самом деле конь его был не более горяч, чем положено плизанским кровным, и не особенно заколдован. Лишь подковы были магическими, да и то — чтобы не терялись.
— Комнаты! — приказал Фабиус подбежавшим
И огляделся по-хозяйски, отметив, что окна на третьем этаже флигеля, пристроенного к обширному дому, закрыты тяжёлыми шторами.
— Господин префект отдыхают по-полуденному — подтвердила высокогрудая круглолицая ключница.
Рукава её были высоко закатаны, юбки подоткнуты так, что обнажали белую кожу щиколоток.
— Вот и не беспокой, — кивнул Фабиус. — Я отдохну с дороги в комнатах для гостей.
Он проводил глазами ладную фигуру служанки и снова ощутил, как шевельнулась в сердце игла… Да что с ним такое! Следовало разобраться с этими предчувствиями! И провести сегодня же вечером серьёзный обряд, очищающий душу от страхов и проясняющий будущее.
Фабиус прошёл в гостевые покои, состоявшие из двух комнат — одна предполагалась под кабинет, вторая, с узким высоким окном, под спальню, — достал из седельных сумок, принесённых слугой, чистую рубашку.
Он не торопился. Знал, что префекту уже доложено о его приезде, однако страх и чванство не дадут чиновнику слишком поспешно выразить радушие. Мэтр Грэ будет бдеть и маяться неизвестностью, но не примет магистра раньше ужина.
Пока служанки суетились и грели воду, Фабиус распаковал парочку защитных амулетов, один от яда, в виде аметиста на золочёной нитке, а другой «ad patres» (к праотцам), внешне напоминающий перстень и оберегающий в бою запястье.
Достал он и письма от здешнего магистра Ахарора Скромного. Едва успел пробежать первое из них глазами, как давешняя ключница принесла вина и жаровню для ароматных масел.
Она опустила рукава и оправила юбки. За её спиной теребила передник девочка лет двенадцати с полной корзинкой жёлтых слив. Платье ребёнка было таким коротким, что магистр видел поцарапанные коленки.
Служанка открыла пыльную бутыль и стала раскладывать на блюде сливы, загребая их из корзинки девочки. Потом отомкнула стоящий в углу сундук с посудой и бельём и достала из него знакомый магистру кубок.
Маг пробормотал «bis ad eundem lapidem offendere» (дважды споткнувшись о тот же камень), хмыкнул, оценил упруго налитую грудь служанки, сам плеснул на дно кубка (да, кубок был точно такой же, что пытался всучить ему стражник, серебряный, с драконом), окунул в вино амулет, пригубил и поблагодарил кивком старшую из женщин.
На этот раз вино оказалось из подвала префекта. Оно не вскипело, когда аметист коснулся его, хотя у мага не было сомнений, что кубок просто создан для яда…
А вот подсылать гостю малолетку было неумным шагом со стороны мэтра Грэ. Конечно, магистр был одинок, что уж говорить, и воздержание в последние дни было с ним в панибратских отношениях. Но устав Магистериума — это устав Магистериума. И переход женщины в детородный период доказывается легко.
Магистр
— Сирота? — спросил Фабиус.
Вышколенная служанка почтительно склонилась:
— Да, мейгир.
Магистр Фабиус хмыкнул в бороду. Похоже, дурацкий титул приклеился здесь к нему.
— Готова ли ванна?
— Да, мейгир.
Он снова пригубил, изучил влажный след собственных губ на кромке кубка и снова переключился на герб. Дракон силился распахнуть крылья. Казалось, сейчас он встрепенётся и вырвется из серебряного плена. Давно магистру не приходилось видеть такой тонкой работы. В кубке явно крылась загадка, и не безобидная…
Маг поднял глаза на ключницу:
— Готова ли ты прислуживать мне и в ванной?
Служанка едва заметно смутилась, но тут же склонила голову:
— Да, мейгир.
«Говорят, что префект Ангистерна был когда-то охоч до женского пола, но, похоже, годы не пощадили его, если судить по растерянности прислуги…».
Женщина не просто опустила глаза, но и укусила губу.
— Что смущает тебя, милая? — ласково спросил магистр Фабиус. — Спрашивай, не бойся? Я обеспечу будущее ребёнка, если таковой случится. Это тебя волнует?
— Вам будут прислуживать в ванне, мейгир, — пролепетала женщина. — Более молодые и…
— И не спорь со мной, я не охотник до малолеток!
Магистр по следу вина на бокале уже понял, что девочка со сливами была не провокацией, а случайным хвостом, сиротой, что таскалась за ключницей.
Он умел читать по следам жидкостей будущее и увидел также, что беда висела над домом префекта тёмной тучей. Увидел он и прожилки яда, спрятанного где-то до времени.
После горячей ароматной ванны, распаренный и облегчивший чресла, магистр отдыхал в постели, когда префект прислал слугу, пригласить почтенного «мейгира» к ужину.
Маг неспешно встал, и всё та же служанка внесла глаженое белье. Локон выбился из-под её чепца и вился над нежным ухом.
— Помоги-ка мне одеться, милая, — ласково попросил магистр и по зарумянившемуся лицу понял, что женщина отдалась ему не по обязанности. Видно, чем-то приглянулся ей заезжий гость.
— Как зовут тебя? — спросил Фабиус, протягивая ногу, чтобы служанка натянула на неё сапог.
— Алисса, мейгир.
— Ты одинока?
— Мужа моего забрали на службу, на границы Гариена, где страшные твари лезут на стены города. Я не слыхала от него вестей уже две зимы.
Магистр кивнул — он знал, что творилось в Гариене, — и погладил низко склонённую голову. Ему захотелось снять чепец и снова вдохнуть запах её волос. Женщина была слишком хороша для простой солдатки, да и говорила неожиданно складно.
— Семья твоя была не из бедных, — констатировал он.
— Мои родители разорились, мейгир. Марк взял меня без приданого. Он сам не из чёрного рода, но вынужден был пойти в услужение, а потом и к вербовщику. Нашей дочке едва исполнился годик, и нам не хватало на хлеб.