Магистериум морум
Шрифт:
Фенрир нетерпеливо ударил копытом, и Фабиус выкрикнул: «Помни: теперь ты — хозяин замка и всех людей здесь и в долине! Будь же достоин этого!» И конь взял с места в галоп.
О том ли он хотел говорить тогда?
Инкуб, окунувшись в воспоминаниях магистра, долго молчал. А потом ловко перекинул ногу на ногу и, оправив манжет движением изящным и словно бы привычным, подвёл итог:
— Он не видел.
— Что?! — вскинулся магистр Фабиус.
Картина прощания встала перед его глазами почти против воли, и он как-то не
— Твой сын, — размеренно и негромко пояснил инкуб. — Он не видел, что ты испытываешь страдание, расставаясь с ним. Более того…
Демон налил вина и бросил кусок буженины кошке.
На столе уже было, чего поесть. Алисса собрала слуг, навела порядок на кухне, и оттуда поднялся на трясущихся ногах паренёк с блюдом холодного мяса, репы и гороха. Уцелели и запечённые пироги: из тех, что не разбились во время кульбитов стола.
Кошка оскорблённо фыркнула и мясо есть не стала.
Маг переводил взгляд с кубка на глиняную сковороду с пирогом, со стола — на кошку. Он старался не думать о том, как сильно не желает обсуждать с инкубом свои семейные проблемы. И всё же лицо Дамиена, его блестящие, возбуждённые глаза, его русые волосы, раздуваемые утренним ветром, он видел сейчас словно бы наяву.
— Он ждал, когда ты уедешь, — сказал демон. — Я бы даже предположил, что он мечтал об этом.
Фабиус уткнулся глазами в столешницу. Ровную и плоскую. Многократно скоблёную трудолюбивыми руками служанок.
Он тоже мог бы прочесть всё это по лицу сына, если бы любовь не застилала его взор плотной пеленой. И потребовалась смерть, чтобы пелена спала с ещё живых в памяти черт… Но кто такой этот пришелец из Ада, чтобы маг исповедовался ему?! Да хоть бы и самому Сатане!
— А что случилось с матерью Дамиена? — спросил демон.
Магистр вздрогнул, и тени души его сомкнулись.
— Это допрос? — спросил он, поднимая глаза.
— Это — взаимно полезный интерес, — пояснил демон.
— Не вижу тут никакой взаимности!
Пустой кубок отлетел в сторону, хоть его и не коснулась рука магистра, сорвавшаяся в ударе. Столешница отозвалась глухо и жалобно.
Фабиус резко поднялся, прошёлся вдоль стола, замер: он не мог выйти вон и нарушить хрупкое равновесие, установившееся в доме.
Вот он вспылит и уйдет? И что?
Рассвет близок. Префект мёртв в той фальшивой личине, что играла роль правителя города. И бельмастый дал явно понять Фабиусу: не крещёные, так бандиты возьмут утром власть в Ангистерне.
Он мог бы послать ворона Грабусу, умыть руки и ехать восвояси. Префект разоблачён, миссия выполнена. Пусть столичные магистры разбираются, как вышло, что Ангистерном правил бандит.
Но как можно уехать, зная, что скоро зима? Что беженцы из Дабэна уже на подходе? Что Совет в Вирне — как стая ворон ждёт смерти правителя, и всё, чего можно ждать сейчас из столицы — магической комиссии, набранной в спешке из магов средней руки?
Сколько они будут ехать? Неделю? Две? Через неделю бунтовщики Барбра вырежут всех, кто заседает в ратуше, разграбят городские склады.
Демон согласился помочь. Они ещё не расторгли свой слабый союз. Им нужно работать вместе, каким бы трудным это ни казалось.
Но причём тут его жена и сын? Какое дело до них демону? Магистр сам выяснит судьбу Дамиена и отомстит, если виновные существуют, а смерть не придёт раньше. Но это — потом, после.
Фабиус прошёлся вокруг стола, успокаиваясь. Подошёл к окну, отогнул штору.
Небо уже посерело слегка. Город выглядел сонным, наверное, горожане смотрели последние, самые быстрые сны.
Магистр вернулся к столу, сел. Инкуб с интересом следил за ним.
«Чего же он хочет? — размышлял Фабиус. — Что им движет, ведь не праздное же любопытство? Или он ищет слабые места, чтобы манипулировать мною, подчинять?»
Магистр налил себе вина. Лучшего из тех, что нашлись в погребе. О вине тоже позаботилась Алисса.
Он отхлебнул, вспомнил про труп мэтра Грэ. Обернулся — где же он?
Пару часов назад префект мешком сидел в собственном кресле. Но потом фурия повалила стол… И где же старик? Труп магистра Ахарора слуги унесли в подвал по распоряжению Фабиуса, он хотел сам похоронить старика, но префект оставался лежать здесь…
Фабиус вскочил и бросился к куче тряпья у противоположного конца стола. Это была одежда префекта, но где же тело?
Демон расплылся в улыбке.
— Ты полагал, что воля его захвачена? — спросил он. — А тело погибло от страха разоблачения?
Фабиус кивнул.
— Ты ошибся. Старик был несъедобной куклой. А небольшая внутренняя плоть его — развеялась.
— Куклой?..
Страшное предчувствие сжало сердце магистра Фабиуса. Демон расхохотался.
Человек схватился за грудь, нашаривая амулет.
— Не бойся, маг. Никто пока не собирается нападать на нас. Наши враги трусят или их мало, что, в общем-то, одно и то же, — сказал демон, вытирая алую влагу, так легко выступавшую в уголках его глаз. Пальцами — рукав бы воспламенился. — Уже напали бы, если бы могли — продолжил он, усадив на руку существо, похожее на змею. И мелкая тварь тут же начала облизывать его ладони. — Но я полагаю, что адская кровь течёт лишь у одного из этой банды. И показавшись мне, он потеряет больше, чем приобретёт. Ведь пока я не знаю, кто он, он не знает — как много я о нём знаю.
— Но разве это возможно для демонической твари — безвылазно жить на земле? — прошептал Фабиус, сжимая на груди камень.
— А почему бы и нет? — фыркнул демон. — Нашёл здесь тёпленькое местечко и жирует, как не лопается. В Аду, понимаешь ли, не мёд.
Он с видимым удовольствием отхлебнул сладкое вино.
— Знай я раньше, что у вас есть такое вот… — инкуб приподнял бокал. — Я бы давно занялся вашим миром плотнее!
Фабиус смахнул со лба прилипшую прядь волос:
— Что же творится под лунами… — пробормотал он. — Адские твари живут в Ангистерне как люди, надевают префектов на руку, как перчатку. Неужто и фурию он позвал себе в развлечение?