Магистр дьявольского культа
Шрифт:
Схватив свою двойную ношу за шиворот, она двинулась к причалу Пристани Лотоса, где всегда можно было найти несколько маленьких лодочек, привязанных к берегу, на которых младшие шиди Цзян Чэна плавали за лотосами. Мадам Юй бросила их в одну из лодок, сама прыгнула следом и схватила Цзян Чэна за руку, духовной силой помогая тому восстановить дыхание. Цзян Чэн лишь отхаркнул сгусток крови, скорее всего, рана была не слишком серьезной. Он спросил: «Матушка, что нам теперь делать?»
Мадам Юй сердито ответила: «Что значит —
Вэй У Сянь обеспокоенно проговорил: «Но как же шицзе? Ведь она уехала в Мэй Шань, что если она вернется и…»
Мадам Юй резко прервала его: «А ты закрой свой рот! Все из-за тебя, мелкого… вредителя!»
Вэй У Сяню ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Мадам Юй сняла с правой руки кольцо Цзы Дянь и надела на палец правой руки Цзян Чэна. Тот непонимающе спросил: «…Матушка, для чего вы отдали мне Цзы Дянь?»
Мадам Юй ответила: «Раз я отдала его тебе, значит, теперь он твой! Цзы Дянь уже признал тебя своим хозяином».
Цзян Чэн все еще не понимал. «Матушка, вы не отправитесь с нами?»
Мадам Юй вгляделась в его лицо и вдруг обняла Цзян Чэна, оставив на его волосах пару поцелуев. Прижимая его к себе, она проговорила: «Мой мальчик».
Она обняла его с такой силой, словно ужасно жалела, что нельзя снова превратить Цзян Чэна в младенца и вернуть в ее утробу, чтобы никто не смог причинить ему боль, чтобы никто не смог их разлучить. Мать еще ни разу так не обнимала Цзян Чэна, ни разу так не целовала. Прижатый к ее груди, он широко распахнул глаза, обескураженный и растерянный.
Одной рукой обнимая Цзян Чэна, Мадам Юй схватила другой рукой Вэй У Сяня за ворот, словно желала придушить его живьем. Сквозь сжатые зубы она прошипела: «…А ты, чертов негодник! Ненавижу! Всей душой ненавижу! Посмотри вокруг, какую беду ты навлек на нас!»
В груди Вэй У Сяня бушевали эмоции, но возразить он не мог. Он вовсе не заставлял себя стерпеть ее слова, не скрывал внутреннее недовольство, ему действительно нечего было на это сказать.
Цзян Чэн взволнованно переспросил: «Матушка, вы не отправитесь с нами?»
Мадам Юй отпустила его и отпихнула к Вэй У Сяню.
Сама же запрыгнула на причал, оставив лодку покачиваться на волнах. Цзян Чэн, наконец, понял, что в Пристани Лотоса остались Инь Чжу и Цзинь Чжу, все остальные адепты, а также оружие и артефакты, драгоценное наследие Ордена Юнь Мэн Цзян, и за короткое время вывести людей отсюда не выйдет. Мадам Юй, будучи хозяйкой Ордена, с одной стороны, не могла сама покинуть поле предстоящей битвы, но в то же время беспокоилась за сына. Поэтому приняла эгоистичное решение — отослать его прочь, как можно дальше от опасности.
Понимая, что как только они расстанутся, то могут больше не свидеться вновь, Цзян
Мадам Юй отрезала: «Не поднимай шума. Когда окажетесь в безопасном месте, Цзы Дянь сама собой отпустит вас. Если в пути кто-то на вас нападет, она также сможет вас защитить. Не возвращайтесь, отправляйтесь сразу в Мэй Шань, найдите сестру!»
Затем она развернулась, ткнула пальцем в Вэй У Сяня и грозно проговорила: «Вэй Ин! Послушай меня внимательно! Защищай Цзян Чэна, умри, но защити его, ты меня понял?»
Вэй У Сянь было вскрикнул: «Мадам Юй!»
Но она гневно прервала его: «Ты слышал меня? Не надо нести весь этот бред, я только хочу знать, ты слышал или нет?»
Вэй У Сянь, не в силах выбраться из пут Цзы Дяня, смог лишь с силой кивнуть. Раздался крик Цзян Чэна: «Матушка, отец еще не вернулся. Что бы ни случилось, мы должны быть вместе, разве нет?!»
Когда он упомянул Цзян Фэн Мяня, глаза Мадам Юй, кажется, на миг покраснели.
Но она тотчас же громко выругалась: «Не вернулся, и черт с ним. Неужели без него я ничего не стою?!»
Затем одним взмахом меча она разрубила канат, привязывающий лодку к причалу, и ногой с силой толкнула ее прочь. Этот толчок, быстрое течение и сильный ветер сделали свое дело — лодку сразу же отнесло на несколько чжанов от причала. Покружившись на месте, судно перестало качаться и быстро поплыло на середину реки. Цзян Чэн истошно заорал: «Матушка!»
Он звал ее снова и снова, но силуэт Мадам Юй и Пристань Лотоса, удаляясь, становились все меньше. Когда лодка отплыла достаточно далеко, Мадам Юй крепко сжала длинный меч, взметнула подолом платья и направилась обратно к главным воротам Пристани Лотоса.
Как бы юноши ни бесновались, выбраться из крепкого захвата Цзы Дяня не выходило, плеть почти врезалась в их плоть.
Цзян Чэн, издавая горловое рычание, словно взбесившийся безумец, пытался выбраться из пут, повторяя: «Пусти! Пусти! Сейчас же отпусти! Ну же!»
Тело Вэй У Сяня все еще изнывало от боли, которую причинили ему несколько десятков ударов плетью, и он понимал, что в таком состоянии из пут не выберется, лишь потратит силы. Подумав о ране на теле Цзян Чэна, он, превозмогая боль, проговорил: «Цзян Чэн, успокойся и приди в себя. Силы Мадам Юй и Сжигающего Ядра равны, она способна сразить его. Ведь ей уже удалось задержать этого Вэнь Чжу Лю…»
Цзян Чэн обрушился на него с криком: «Ты хочешь, чтобы я пришел в себя?! Как я могу успокоиться?! Даже если убить одного Вэнь Чжу Лю, эта тварь Ван Лин Цзяо уже отправила сигнал, что если псы из клана Вэнь, увидев его, пошлют всю свою армию на осаду Пристани Лотоса?!»