Магистр! Вы, кажется, влюбились
Шрифт:
— И как часто эти твари пытаются пробиться на поверхность? — полюбопытствовал Ануш спустя минут десять сосредоточенного и молчаливого продвижения по подгорному ходу.
— Мавари? — рассеянно уточнила АйВилора. — Когда как, но основной период их активности всегда приходится на осень. Где-то в этих тоннелях есть трещина, из которой они приходят.
— Почему «темное проклятие»? — продолжил допрос Ануш. Его, как существо, привыкшее к небесному простору, теснота подгорных троп сильно раздражала. Он ведь сейчас сносил давящую тяжесть всех тех тонн породы над головой не для того, чтобы пополнить
— Что?
— Я знаю мертвый язык, я же съел твоих воинов, а ты вложила в них многое, расстаралась на славу…
— Ясно-ясно, — раздраженно отмахнулась магистр, — я помню об этом.
— Так почему проклятие? И почему ты звала их выкормышами Рассах?
— Потому что появились они сразу после того, как мы усыпили мать. Рассах ушла из этого мира, зато пришли они. Сильные, опасные существа, на которых не действует наша сила. Мавари невосприимчивы к любого вида магии, агрессивны и постоянно голодны. Проклятие Туманного удела. Велиар считает, что где-то глубоко под землей есть трещина наподобие той, из которой вышла сама Рассах. Оттуда они и приходят в наш мир. Я же уверена, что именно мать и открыла им путь на Излом, но с какой-то целью не позволяла выбраться на поверхность раньше, а потом она просто уснула и магия ее развеялась.
— Но зачем ей могли понадобиться такие чудища? — не сдержала я своего любопытства.
АйВилора пожала плечами:
— Мать всегда мечтала захватить Светлую империю и объединить все земли под своим правлением. Мавари могли бы помочь ей прорваться сквозь Сумеречную зону и Шэйна. Да теперь это и не важно, Рассах спит, а мавари… Найти бы только место, из которого они выбираются, — досадливо покачала головой она.
— Не получается?
— Велиар искал, три года провел в этих тоннелях, но ничего не обнаружил.
После этих ее слов я по-новому взглянула на ход, по которому мы сейчас шли. Гэдехар вел нас уверенно, он чувствовал дракона и знал, куда идти.
Интересно, видел ли магистр во время своих трехлетних скитаний по этим ходам странную статую, неуместную и ненужную здесь, под землей?
Темнота дрожала на грани света, путаясь тенями, упрямо вжимаясь в этот невидимый барьер и давя. Почему-то казалось, если огоньки вдруг потухнут, тоннель нас просто сожрет, заглотит, не оставив даже воспоминаний о том, что по нему куда-то брела наглая и самоуверенная кучка наивных оптимистов.
Чтобы хоть как-то притушить разгорающийся пожар неудержимой тревоги, я ухватилась за ладонь Абеля. Совсем справиться с беспокойством это не помогло, но хотя бы страх перестал подгибать колени, и идти стало легче.
Под землей время терялось, минуты тянулись бесконечно, а часы пролетали мгновениями, потому я бы точно не смогла сказать, сколько мы шли, пока Гэдехар не вывел нас к внутригорной пещере. Огоньки высвечивали неровные стены, низкий скошенный свод и всего один тоннель — тот, из которого мы сюда и попали.
По всем признакам это был тупик, нам следовало вернуться к недавней развилке и свернуть в другой проход, но Гэдехар не спешил поворачивать назад. Он стоял посреди пещеры, сжимал мою руку и думал.
—
— Нет, — отозвался Гэдехар и вновь замолчал.
— Дракон здесь, за этим камнем, — пояснил Ануш, которому тоже полагалось ощущать собрата. Драконьи штучки.
— Значит, должен быть какой-то обходной путь, — рассудительно заметил Раданэш; ему, как и магистр, совсем не нравилась эта бессмысленная трата времени.
— Зачем нам другой путь? — удивилась АйВилора. — Давайте просто переместимся туда?
Предложение Айяны было встречено равнодушным согласием.
— Возьмешь Ануша, — не то спросил, не то приказал Гэдехар, жестом велев Раданэшу подойти ближе.
— Я и сам могу, — возмутился отморозок, шарахнувшись от магистр, — не нужно мне помогать.
— Это не храм, это пещера, полная изумрудов. Если ты переместишься в стену, то останешься в ней навсегда, — осадил Ануша ужас.
— Изумруды? — оживилась АйВилора.
Недовольный разумным замечанием отморозок хмуро пояснил:
— Эти стены полны драгоценных камней.
— То есть разрушить мраморную колонну тебе не составило никакого труда, а разрушить изумруд не получится?
Мой искренний интерес был встречен возмущенным взглядом:
— Мы не просто так наполняем драгоценностями свои сокровищницы: камни прекрасно накапливают и передают энергию, не разрушаются под воздействием магии и…
— Попади ты в стену во время перехода, изумруды расхватали бы тебя на сувениры! — радостно выпалила я, довольная своей догадливостью. Мне ведь еще ужас говорил, что они по сути своей одна сплошная магия… С опозданием сообразив, что со стороны радость моя могла выглядеть довольно странно, я смутилась. — Прости.
— Расхватали бы, — с улыбкой подтвердил Гэдехар, приобнимая меня за плечи.
Отморозка, конечно, сложно было назвать здравомыслящим драконом, но на этот раз спорить он не стал.
— Понял я, понял.
Гэдехар продолжал снисходительно улыбаться, даже после того, как взметнулось пламя.
Когда же оно опало, улыбку стерло с его лица неожиданной встречей.
В огромной пещере — а она поистине была огромной, — помимо статуи дракона, смирно лежащей у дальней стены, находилось еще около полусотни мавари, освещенных усердными Абелевыми огоньками.
Безглазые жуткие морды слаженно повернулись в нашу сторону, скаля широкие зубастые пасти.
— Это нехорошо, — прошептала я, прижимаясь к Абелю. На грани сознания, прямо за паникой и страшными мыслями о скорой смерти, мелькнула слабая радость оттого, что во время перемещения руку с моего плеча он не убрал, — совсем нехорошо.
— Вечные льды, — простонали рядом. Ануш с Айяной уже были здесь и тоже пребывали под впечатлением от увиденного.
Первые монстры, находящиеся ближе к нам, сорвались в бег неслышно. Опираясь о каменный пол непропорционально длинными руками, они скачками приближались к так удачно объявившейся еде. Спасло нас от мгновенной смерти лишь то, что все мавари находились около противоположной стены, видимо там, где располагался еще один тоннель. Разделяло нас около ста метров, может быть чуть больше.