Магистр! Вы, кажется, влюбились
Шрифт:
Раданэш коротко простонал, медленно открывая глаза.
— Об этом мы тоже никому не расскажем, — пообещала я королю, который еще не понимал, что мы будем героически держать в секрете его неудачный бой, и на меня посмотрел странно.
Оставшиеся минуты сражения мы провели в заговорщицком молчании, нарушил которое Гэдехар.
— Рэйна?
Появился он как раз вовремя, Раданэш успел сесть, выглядел вполне солидно и совсем даже не жалко.
— Мы в порядке, — энергично отозвалась я. — Всех победили, да?
Гэдехар кивнул.
— Вашество, пора
К дракону мы шли медленно, пробираясь мимо мавари: разорванных, придушенных, с переломанными лапами и свернутыми шеями. Сначала АйВилора, как самая нетерпеливая и расторопная, потом король, как тот, кому и суждено было проводить обряд, а потом уже я и немного потрепанные, но довольные собой драконы.
Просто удовлетворенный хорошей дракой Ануш и уязвленный моим отказом чуть-чуть прокатиться на ручках Гэдехар.
— Сокровище, может, все же…
— Нормально я, — ответила рассеянно, сосредоточенная исключительно на том, чтобы случайно не наступить на кого-нибудь из монстров. — Сама ходить умею.
— Поправьте меня, если ошибаюсь, — сварливый голос магистр заставил насторожиться, — но это же опять не горный дракон!
— Лесной, — подтвердил Гэдехар.
— Еще один? Я начинаю беспокоиться…
— Еще трое осталось, — со знанием дела напомнила я, пожалуй впервые за все время нашего путешествия приблизившись к дракону на расстояние вытянутой руки. Стольких уже пробудили, а потрогать каменную морду мне довелось до этого только одну — ужаса. Теперь-то, конечно, их стало целых две, но удовольствия от ощупывания лесного дракона я не получила. Мешал тяжелый взгляд Абеля и разбросанные вокруг тела.
— Помню я.
АйВилора выглядела раздосадованной.
— Пора начинать, — нетерпеливо заметил Гэдехар и был неожиданно поддержан отморозком:
— И выбираться отсюда.
Меня оттащили от статуи и оставили на попечение магистр и отморозка.
Лесному дракону я даже сочувствовала. Конечно, и с другими пробужденными Гэдехар не церемонился, но этому уж слишком досталось. Доводы ужаса не могли оставить несчастного равнодушным, у дракона просто не было выбора: тут либо присягнуть на верность и встать под крыло горного, либо позволить раскатать свою голову по стенам пещеры.
— Знаешь, иногда я боюсь твоего дракона, — доверительно прошептала АйВилора, пока мы стояли в сторонке и смотрели на то, как Гэдехар призывал ничего не понимающего лесного примкнуть к его стае.
Как выяснилось позже, дракона звали Сихем, и он вызывал сочувствие. Вот он летел по своим драконьим делам, нес послание от одного лесного отряда другому, когда разыгралась магическая буря (обычная для времен уничтожения мира), загнавшая его в какую-то пещеру, переждать непогоду — обессиленный, он был не в состоянии бороться с ветром и колкими разрядами чистой энергии, разящими вернее и страшнее молний. В следующее же мгновение его уже возили мордой по полу. Даже при том, что напал лесной первым, что сработал инстинкт, что Сихем чувствовал, как кто-то смял в руке его жизнь, и впал в ярость, поражение казалось дракону унизительным.
Тощий, русый, с непослушной челкой и голодными синими глазами, даже не мужчина — мальчишка.
— Накормить тебя надо, — высказала АйВилора вслух то, о чем подумала я.
Отбытие в Тлеющий удел пришлось отложить еще на один день. Даже Гэдехар, не отличающийся особым милосердием, согласился, что истощенному мальчишке нужен отдых… и небольшой перекус местными жителями. Летали ли они на охоту, или Велиар, как исключительно гостеприимный хозяин, предоставил парочку провинившихся велари, я не знала. Меня просто оставили на попечение Айяны и Ануша, пообещав последнему что-нибудь жизненно важное оторвать, если он меня обидит.
Обещали угрожающим шепотом, но я все равно услышала.
Глава двадцать четвертая
Прекрасная новость номер раз: Верети отлеживался в лазарете, под присмотром специально отобранных Ганэшем врачей.
Прекрасная новость номер два: газ оказался всего лишь легким снотворным.
Прекрасная новость номер три: у жриц, а тем более у мудрых, в два раза больше преимуществ перед носителями искры и тем более перед простыми светлыми. И снотворное на нас не действует… к сожалению, так же, как и на адептов Рассах, одаренных ее силой.
Собственно, на этом хорошие новости закончились. Дальше пошли плохие.
Потому что схватить адептов так и не удалось. Вернее, карету-то догнать у стражи получилось, но к тому моменту мои похитители были уже мертвы. Сумасшедшие фанатики просто самоубились, когда поняли, что сбежать не выйдет. Это было совсем неправильно и очень жутко, но будто бы в порядке вещей для этого мира. И никого, кроме меня, эта новость не поразила. Вэйд был зол, Гарс раздражен, остальные слегка раздосадованы, офигевала от происходящего только я.
Даже Джаю не удивили последние новости. Ну убились лысые психи, и убились, с адептами и не такое бывает. Как выяснилось, все в этом их культе зависело от уровня фанатичности. Чем яростнее вера в Рассах, тем меньше ценность жизни. Включая их собственную.
Об этом я именно от Джаи и узнала, когда меня вернули-таки домой после неудачного похищения… три дня назад.
Собственно, с тех пор я проводила большую часть времени наверху, незаметно таская книги из библиотеки и пытаясь хоть что-нибудь понять. И единственным, кто изредка осмеливался меня отвлекать, была племяшка.
Даже ледей, при одной мысли о которых меня теперь невольно передергивало, надежно отвернули от этого дома скорбным заявлением: «Селине не до вас».
Не знаю, помогло бы это в других обстоятельствах, но когда девам дверь открыл сам хозяин дома и своим жутким, нервотрепательным голосом заявил о моей исключительной занятости… Шел уже четвертый день с их последнего появления на ступенях этого дома, а ледей все еще не было видно.
Вэйд их впечатлил.
— А что ты делаешь? — не найдя для себя развлечения интереснее, Джая решила уделить время мне.