Магистр
Шрифт:
Стайка аплодисментов поддержала выпад Виктора.
– По-моему, я достаточно ясно ответил на все вопросы. Предлагаю закончить пустые препирания, – Терёхин начинал нервничать и терять контроль над ситуацией.
Старков же невозмутимо заметил:
– Прежде всего, хочу успокоить студента Терёхина тем, что я не планирую разгромить в пух и прах его выступление. Напротив, в дополнение к его докладу предлагаю использовать новый принцип диагностики пациентов при заболевании любой тяжести. В том числе близких, если так можно сказать, к зоне эвтаназии. Для этого ничего не нужно изобретать, требуется только
Зал оценил его слова снисходительными улыбками, хотя кое-где снова раздались аплодисменты. Слишком революционная идея может показаться сумасбродной и способной шокировать даже подготовленную публику. Особенно если с ходу трудно разобрать, чего в ней больше: настоящей научной полезности или безбашенного юношеского авантюризма.
Взгляды присутствующих сошлись на старшекурснике Викторе Старкове.
В это время в президиуме поднялся высокий представительный мужчина:
– Надеюсь, выражу общее мнение, если поблагодарю докладчика за выступление и разрешу ему вернуться на своё место в зале.
Хорошо поставленный баритон принадлежал профессору Крупнову. Его старинный друг и коллега, доцент Симанов, отметил бы сейчас по его поведению серьёзный интерес к возникшей ситуации.
– Позвольте мне, господа студенты, на правах сопредседателя задать несколько вопросов оппоненту нашего докладчика. Скажите, пожалуйста, Виктор – если не ошибаюсь – что именно вы хотите узнать с помощью ваших чудо-экспертов? И чем вас не устраи-
вает старый испытанный способ определения состояния пациента по сбору анализов? Как правило, он даёт достаточно полную клиническую картину любого заболевания. Зачем же изобретать велосипед и городить ненужные сложности?
Аудитория немедленно наполнилась иронией. Послышались колкости в адрес молодого человека. Но Старков не растерялся:
– Специалисты, о которых я говорю, определят то, что нельзя выявить обычными анализами.
– Будьте добры, поясните…
– Они установят фактический потенциал всех жизненных сил пациента. Если их достаточно для преодоления болезни, ему необходимо помогать всеми возможными средствами. Если же организм необратимо угасает, то любое лечение бесполезно, человек обречён. Всё это определяется это при помощи чувственных ощущений.
– Вот как? Вы нас заинтриговали! Другими словами, ваш супермен, или группа таковых, при первом же осмотре больного должна поставить точный диагноз, физически почувствовав некую величину его здоровья?
– Совершенно верно.
– Всем хороша ваша гипотеза, молодой человек, но среди пяти органов чувств homo sapiens такой способности, насколько я знаю, нет. Как прикажете быть?
– Да, это так… – Старков смутился. Он не был готов к тому, что его выступление на семинаре закончится прениями с самим профессором.
– Хорошо, – согласился Крупнов. – Тогда, может быть, есть смысл создать её искусственно и как-то вживить человеку. Надо же обеспечить
– Создавать заново ничего не нужно. Есть люди, которые обладают такими способностями от рождения. Необходимо просто найти их и привлечь к благородному делу лечения людей.
Весь зал внимательно следил за диалогом, похожим на спор, один из участников которого был лишь молодым человеком студентом третьего курса, другой же – убелённый сединами профессором университета.
– Вот как? Весьма любопытно. Тогда, может быть, вы скажете, где эти органы находятся у вашего сверходарённого индивидуума, в которых возникают такие необыкновенные ощущения?
– Думаю, что импульсы этих чувственных ощущений возникают в коре головного мозга при непосредственном участии центральной нервной системы. Точнее сказать не могу, пока не могу…
– М-да. Это скорее вариант умного ухода от ответа, чем полноценное объяснение. Но соглашусь, что мысли ваши работают на верном направлении. В завершение беседы хотелось бы задать вполне логичный вопрос: можете ли вы прямо сейчас назвать обладателя этих исключительных способностей?
– Да, такой человек мне известен.
В аудитории стало тихо.
– Прекрасно, и кто же это? Тоже слушатель нашего университета или кто-то из ваших дальних знакомых?
Старков немного помолчал и твёрдо произнёс:
– Этот человек я.
Потребовалось время, прежде чем зал осознал сказанное, и затем взорвался выкриками и свистом, что больше подходило театральному действию, чем учебному процессу, который был безжа-лостно сорван. Председатель долго не мог восстановить нарушенный порядок. После затянувшейся паузы, он, наконец, обратил
внимание на стоящего на подиуме Старкова.
– Будьте добры, Виктор, вернитесь в аудиторию.
Пошептавшись о чём-то с Крупновым, Иван Фёдорович постучал карандашом по графину:
– Прослушайте, пожалуйста, объявление: студента Виктора Старкова по окончании семинара просят подойти на кафедру биологии.
Только что успокоенный зал снова ожил.
– Ну, всё, пацаны! Щас Витьке представление на Нобелевку писать будут!
– Ясный пень! Он же провидец смерти!
– Повежливее с будущим светилом! Как хвосты сдаст – шуранёт с лекциями по Европе! – полетело со всех сторон.
– Вот балбесы, нет у меня никаких хвостов! – беззлобно отбивался Старков, поднимаясь к своему ряду.
– Ну, брат, и загогулину ты выдал! Прямо петарду бабахнул, жесть! – встретил его улыбающийся Золотов.
Окружающие смотрели на Виктора как-то по-новому интересом. Никто не ожидал от всегда сдержанного Старкова такого смелого выступления.
Сопредседатель семинара Крупнов тем временем покинул президиум и направился к себе на кафедру. Чтобы уйти с планового мероприятия двух групп, даже для такой важной персоны нужны были веские основания. Профессор разрешил себе такую вольность, чтоб привести в порядок неожиданно появившиеся мысли.