Магия Чарли. Кусачая книга

Альветт Одри

Наконец он нашёл альбом для детей, посвящённый войне Злоупотребления магией. Чарли что-то читал об этом – кажется, эту войну упоминали вскользь в труде о кавалерственной даме Чик-Чирик, жившей как раз в ту эпоху и ставшей первой в истории Аллегорией. Насколько Чарли понял, эту войну развязал Хольгер Дробило, волшебник, практиковавший интуитивную магию, как и сам Чарли. После долгого противостояния этого волшебника победили, и с тех пор интуитивная магия была под строгим запретом – Мангустина выразилась на этот счёт предельно ясно.

Вот и всё, что Чарли было известно, и он горел желанием узнать больше. Он полистал книжечку. Язык повествования отличался склонностью к упрощению, вдобавок от текста так и веяло пропагандой. Даже невежда

вроде Чарли не смог бы извлечь из подобного «труда» ничего полезного.

Чарли вздохнул. Похоже, информацией в Тэдеме владела только высшая власть.

Этажом ниже раздался бой яростных часов: они словно лупили по стене мощными стрелками. Пришло время завтрака.

Чарли уже хотел было уйти из библиотеки ни с чем, как вдруг увидел распластанную на полу книгу, которую раньше не замечал. На первый взгляд это был старенький сборник детских сказок. На украшенной золотыми вензелями потрёпанной обложке значилось: «Откровения буки Крок-Крока», автор – дама Зиза.

Чарли подумал об их надзирателе Дункеле фон Вассермане. Пожалуй, ему не помешает узнать что-нибудь о буках, пусть даже и не очень важное. Он поднял книгу: её вполне можно счесть находкой, да к тому же теперь он уже может сказать, что ушёл не с пустыми руками.

При мысли о безвкусной ворсянке, которую ещё только предстояло проглотить, желудок протестующе подпрыгнул к горлу, однако Чарли уже решил не сдаваться без борьбы.

* * *

– Сегодня у нас будет урок на улице, свежий воздух пойдёт вам на пользу! – объявила Уголина Ясномила. Прогуляв первые два занятия, которые она должна была у них провести на прошлой неделе, преподавательница вернулась как ни в чём не бывало, даже не подумав извиниться или объясниться. – Мне нужно завершить один эксперимент, и кладбище Маленькой Девчушки идеально для этого подойдёт. Вы будете мне помогать, и когда моё изобретение получит сертификат, я публично вас поблагодарю. Это положительно скажется на вашей репутации, вы даже станете известны!

Класс Чарли покинул замок и последовал за высокой преподавательницей, казавшейся ещё выше из-за шапки кудрявых волос; а ещё у этой дамы были такие длинные резцы, что волей-неволей возникали мысли об их естественном происхождении.

Чарли наклонился к Мангустине и прошептал ей на ухо:

– А она нормальная? Мы научимся у неё чему-нибудь?

Мангустина сморщила нос:

– Уголина Ясномила? Не знаю. Когда я сбежала три года назад, её тут не было. Возможно, её уроки полезны…

– Ага, конечно. Если любишь побегать, эти занятия весьма полезны, – обогнав их, пропела Клафиди своим сладким голоском.

– В каком смысле «побегать»? Это опасно? – встревожилась Мангустина.

– Я бы даже сказала – смертельно опасно. – И Клафиди широко разинула рот, притворившись, что зевает.

Несмотря на это замечание, Чарли показалось, что Мангустина зашагала быстрее, как будто её что-то взволновало. Спросить он не решился, хоть и хотелось. Прямо сейчас он больше всего боялся простудиться. С неба неутомимо сыпалась ледяная изморось. Этот вид дождя самый коварный: влага мгновенно пропитывает одежду насквозь. Ноябрь в Бретани в почёте, тут это время года называют «тёмными месяцами». Когда ещё увидишь столь величественное свинцовое небо, при одном взгляде на которое хочется остаться дома навеки, мечтая о скором возвращении весны! Весь смысл зимы в Бретани заключается в том, чтобы иметь возможность провести её в тепле – привилегия, которой ученики Святых Розог были лишены.

Когда Уголина Ясномила попыталась открыть решётчатые ворота, они рухнули в траву.

– Поднимите их и закройте поплотнее, – приказала преподавательница ученикам. – Никогда не знаешь, что случится: вдруг моё изобретение попытается сбежать. – Она поставила на землю большой ящик, который принесла с собой.

Пока Уголина Ясномила возилась со своей ношей, Чарли оглядел кладбище. Между могил росло

много деревьев, и это место походило на небольшой лесок. Рыжие и жёлтые листья уже пали в неравном бою с холодом и пёстрым ковром лежали на надгробиях. Некоторые деревья ещё сохранили листву, несмотря на время года, однако настоящими хозяевами положения остались лишь ели и прочие хвойные. Чарли заметил гранитные скульптуры, тут и там выглядывающие из-за голых ветвей, но самым впечатляющим, несомненно, было изваяние, возвышающееся у входа на кладбище. По косе и широкополой шляпе Чарли сразу же узнал Всадника. Он вдруг почувствовал, что его шапка-выручалка давит на голову тяжким грузом, но постарался взять себя в руки. Это вовсе не изображение Всадника – просто аллегория смерти в общем смысле. Анку – так называют смерть в Бретани. Нет причин сходить с ума.

– Знаю, в последний раз я заставила вас побегать впустую, – сказала Уголина Ясномила, – но, думаю, мне удалось исправить допущенные недочёты. Всю минувшую неделю я трудилась как сумасшедшая!

Стоящая рядом с Чарли Клёпа закатила глаза.

– Так мы и поверили! – прошипела она сквозь зубы. – Она уже несколько месяцев не может ничего толком отладить!

– Поясню в двух словах для новеньких: речь идёт о курсах инженерного дела, на которых мы изучаем созданный мной революционный проект. Чемодан, который самостоятельно находит своего владельца. Только представьте, как это практично!

– Это мы должны сделать такой чемодан? – спросил Чарли.

– Нет, это моя часть работы. Но вы тоже участвуете! И, коль скоро вы только что к нам присоединились, именно ваше имя я сейчас напишу на багажной бирке. Как вас зовут?

– Чарли Вернье.

– Очень мило. Итак, Чарли Вернье, пройдитесь по кладбищу, спрячьтесь и ждите, когда мой чемодан вас найдёт. Вот увидите, всё очень просто! Остальные, будьте наготове! Если остались маленькие недоработки – а такое может случиться, – нужно будет отыскать моё изобретение.

– И это всё? – Кажется, в последнее время Чарли столько раз произносил эти слова, что они вырывались у него уже непроизвольно, как причудливая разновидность икоты. Он удручённо поглядел на Мангустину и зашагал вглубь кладбища.

Ну вот, упущена ещё одна возможность научиться чему-то полезному! Какой смысл гоняться за маленькими победами, если приходится вот так, впустую тратить время? А хуже всего то, что с самого своего приезда в Святые Розги Чарли непрестанно слышал восклицания директора: «Если мы захотим, то сможем!» и «Главное – упорный труд!». Чарли поймал себя на том, что от гнева крепко сжимает кулак, даже побелели костяшки пальцев. Он заставил себя расслабиться и улыбнулся. У него ведь есть его драгоценное обаяние, до сих пор неизменно приносившее ему удачу. В каком-то смысле это его собственная форма магии.

Чарли вдохнул холодный влажный воздух и решил прогуляться по затянутому туманом кладбищу. Коль скоро больше ничего полезного он узнать не может, нужно воспользоваться этой возможностью и поближе познакомиться с Тэдемом.

Кладбищенские аллеи были проложены в хаотичном порядке, без какого-то чёткого плана, что добавляло прогулке определённого очарования. Взгляд Чарли задержался на скульптуре мальчика, спящего в кресле, под которым размещалась эпитафия: «Гадкий мальчик, почему ты не проснулся?» Вдоль одной аллеи, по которой проходил Чарли, стояли исключительно фарфоровые статуи, расписанные синими рисунками. Некоторые были настолько старыми, что уже начали крошиться. На основаниях надгробий темнели выгравированные имена и даты: «Спекулина Гальен, 1887–1922, умерла от окамении», «Лота Вержю, 1908–1932, умерла от окамении», «Альбин Филемон, 1911–1943, умер от окамении»… Очевидно, странная эпидемия длилась очень долго. Чарли ушёл с этой аллеи, обогнул памятник павшим в войне Злоупотребления магией, эпитафия на котором изобиловала прилагательными, прошёл мимо нескольких изваяний скорбящих матерей и вдов и остановился перед пылающей красным цветом яблоней.