Магия цвета ртути
Шрифт:
Секундного замешательства ей оказалось достаточно для того, чтобы скатиться с койки, схватить бадью и, пересиливая боль, заехать им в висок второго нападавшего. Он рухнул без чувств, но тот, кому достался удар в челюсть, изо всех сил саданул ей в солнечное сплетение. Серра согнулась, пытаясь хоть как-то прикрыться ведром от ударов, которые градом обрушивали на нее двое нападавших. Однако причинивший жгучую боль удар по костяшкам пальцев заставил ее выпустить бадью, и она отлетела прочь.
Сбитый с ног верзила пришел
Серра думала, что они забьют ее насмерть, но неожиданно град ударов прекратился.
Она уже не ощущала ничего, кроме боли. Каждый дюйм тела пылал огнем, в ушах звенело, зрение туманилось, тело покрывал пот, смешавшийся с кровью.
Один из палачей, склонившись над ней, резким движением задрал ее балахон выше талии. Остальные загоготали и принялись отпускать сальные шуточки. Однако больше ничего не последовало. Мучители грубо и доходчиво объяснили ей, что будет, если им придется посетить ее еще раз, и ушли, хлопнув дверью. Причем кто-то из них перед этим бросил ей в лицо пергамент с признанием.
Серра закашлялась, и кашель отдался болью в ребрах. Из носа и уголков рта сочилась кровь. Больно было даже думать, не говоря уж о том, чтобы шевелиться. Некоторое время боль оставалась единственным содержимым ее сознания, но потом природа взяла свое и ее свалил сон. Не принесший облегчения, он оказался полон кошмаров: похотливые лица мучителей, их тяжелые кистени, стены тюрьмы, сдвигающиеся и растирающие ее в кровавое месиво. Дочь, затянутая в воронку черного вихря и простирающая оттуда руки к Серре, тщетно пытающейся дотянуться до нее. Огонь, страх, страдание и утрата.
Потом наступило резкое пробуждение.
Ей показалось, будто свет в камере стал еще более тусклым, чем раньше, да и в тишине появилось нечто гнетущее. Потом возникло неопределенное, но безошибочное ощущение того, что кто-то находится у нее за спиной. По спине пробежали мурашки. Пересилив боль, Серра приподнялась и, моргая, вгляделась во мрак.
В камере находился кто-то еще. Неподвижная смутная фигура маячила у дверей.
— Кто там? — надсадно прохрипела Серра. Ответа не последовало, и посетитель не шелохнулся.
— Покажись!
С огромным трудом узница встала и, шаркая, как скованная ревматизмом старуха, направилась к неподвижной фигуре. Оказалось, что это женщина — она стояла к ней спиной, плотно закутавшись в длинный темный плащ, над воротником угадывалось пятно светлых волос.
— Кто ты? — почти шепотом обратилась к ней Серра.
Незваная гостья повернулась, и избитая женщина в это мгновение
Призрак протянул руку и легко коснулся ее плеча. Прикосновение оказалось теплым и нежным, отнюдь не призрачным, и в нем не было никакой угрозы. Серра пыталась что-то сказать, но не могла вымолвить ни слова. Она жадно вглядывалась в знакомые черты — светло-карие глаза, припухлые губы, легкая тень золотистых волос надо лбом.
— Мама, — сказала девушка и улыбнулась.
5
— Этни? — Шепот нарушил затянувшуюся тишину.
Улыбка ее умершей дочери стала еще шире.
Серра не принадлежала к числу женщин, имевших обыкновение падать в обморок, но сейчас была близка к этому как никогда.
— Этни, — повторила она, — это ты?
— Да. Не бойся.
— Но как. Ты...
— Мама, я жива в большей степени, чем когда-либо раньше.
И действительно, изможденные черты, запавшие глаза, мертвенная бледность — все, что запомнилось в дорогом облике перед смертью, — исчезли без следа.
— Я вернулась к тебе, мама.
Серра чувствовала, что ее руку сжимают живые, теплые пальцы, каких не могло быть у привидения.
— Это правда ты? — задала она совершенно глупый вопрос.
— Правда, мама.
Больше всего на свете Серре хотелось в это поверить. Она двинулась, чтобы обнять дочь, но та выпустила ее руку и сделала шаг назад.
— Нет, мама, не сейчас. Я еще слишком... слишком хрупкая. Меня ведь совсем недавно... — Улыбка не исчезала с ее губ. — Но я счастлива видеть тебя. Так же, как и ты.
Ошеломленная, Серра застыла с протянутыми руками — она не может обнять свою дочь? Возможно, рассудок все-таки покинул ее.
— Ничего не понимаю, — растерянно пробормотала узница.
— Единственное, что тебе надо понять, — я здесь. Меня вернули обратно.
— Но кто и каким образом? Разве такое возможно?
— Для чародеев императорского двора возможно и не такое. Ты не представляешь себе силу и возможности их удивительной магии.
— Тебе было больно?
— Немножко, но это пройдет. Возвращение — оно... как пробуждение. Не более того.
Серра в жизни не слышала ни о чем подобном.
— Но они не могли...
— Смогли. Они это сделали.
— Зачем?
— Для тебя. Для нас.
— С каких это пор мы стали интересовать придворные круги?
— С тех пор, как ты завела себя в тупик. Они показывают тебе выход.
— Наверное, я слепа, раз его не вижу.
— Не видишь? Так посмотри на меня. Это своего рода награда.
— За что?
— За то, чего ты пока еще не сделала. Следующий вопрос Серра задала, заранее зная ответ.
— Чего же они от меня ждут?
— Признания, мама. Ты должна подписать признание.