Магия цвета ртути
Шрифт:
Ну и сначала надо бы спросить у него самого, не так ли? Что скажешь, приятель? Каково твое мнение?
Неожиданно оказавшийся в центре внимания паренек покраснел и заговорил поначалу сбивчиво:
— Я бы очень хотел помочь, всем чем могу. Да, опыта у меня маловато, но я быстро учусь. Если возьмешь меня с собой, Рит, я тебя не подведу.
— Он что, действительно настоящий искатель? — обратился квалочианец к Фениксу.
— До искателя ему еще очень далеко, — заявил маг, но тут же поднял руку и, не дав никому высказаться, продолжил: — Он добился
Рит задумался.
— Куч, — наконец спросил он, — ты хоть понимаешь, во что ввязываешься?
С тех пор как судьба свела меня с тобой, Рит, я узнал о насилии гораздо больше, чем за всю предшествовавшую жизнь.
— Приму это как комплимент. Ладно, я возьму его с собой, но с одним условием: его дело — магия, и только. Он выполняет свою работу и ни во что не ввязывается.
— Как его использовать — это дело командира, то есть твое, — отозвался Карр. — Ну а ты, Серра? Примешь участие в вылазке?
— Конечно. Кэлдасон вздохнул.
— Сдается мне, что остальные ребята из нашего отряда тоже вызовутся добровольцами. Так что вопрос можно считать решенным.
— Превосходно, Рит.
Карр просиял. Куч был исполнен горделивого осознания собственной значимости. Один только квалочианец не производил впечатления довольного жизнью человека.
— Давайте обсудим план, — предложила Серра. — Что в нем главное?
— Поджог, — ответил Карр. — Люди Феникса создали концентрированные легковоспламеняющиеся вещества — достаточно легкие, чтобы их пронести, и достаточно сильные, чтобы испепелить архив дотла.
— А интересно, наверное, было бы в этот архив заглянуть, — задумчиво произнес Куч.
— Кто бы спорил, — улыбнулся Карр. — Но, полагаю, в этом удовольствии придется себе отказать. Унести оттуда даже часть документов невозможно. Нет, нам следует их уничтожить и утешать себя сознанием того, что нашим угнетателям нанесен тяжкий удар.
— А приблизит хоть немного меня этот удар к моей цели? — поинтересовался Кэлдасон.
— Несомненно. Уверяю тебя.
— Ну что ж, тогда пора начинать подготовку.
24
Равнины полыхали пожарами, окрашивая багрянцем ночное небо. Поселение горело, здания рушились, обезумевший скот обратился в бегство. Урожай на полях объяло пламя, деревья превратились в огромные полыхающие факелы, холодные северные ветры гнали на юг облака дыма. Рыдающие, лишившиеся всего беженцы устремлялись прочь, спасая свои жизни от безжалостных завоевателей.
Последний очаг сопротивления в городе был подавлен, хотя поле боя перед отчаянно защищавшимся кварталом усеяли тела не только оборонявшихся, но и атакующих. Первых, однако же, было гораздо больше, чего и следовало ожидать, учитывая превосходство захватчиков. Мародеры уже приступили к сбору своей мерзкой дани и рыскали
Новый владыка этого края — Пробудившийся, Император варваров, Тень богов, Человек, упавший с Солнца — наблюдал за происходящим с командного пункта на вершине утеса.
То был Зиррейс.
Ничто, казалось, не должно было выделять его среди прочих воинов: он не носил ни пышных одеяний, ни украшений, ни роскошных доспехов. Не отличали его и особая стать, рост или сила — неплохо сложенный, чуть пониже среднего для своего племени роста, средних лет мужчина с обветренным лицом и кустистой бородой. На первый взгляд, обычный человек.
И тем не менее таковым он не был. Зиррейс обладал тем особым качеством, у которого нет исчерпывающего определения, — его называют властностью, магнетизмом, обаянием, притягательностью, харизмой, силой характера. Однако, по правде говоря, описать столь необыкновенную личность не представлялось возможным, ибо помимо всех перечисленных качеств ему было присуще нечто неформулируемое, не поддающееся определению. Порой создавалось впечатление, будто в нем нашла воплощение некая безымянная природная стихия, мощь которой затрагивала всех, кто оказывался рядом с ним, завораживая, вдохновляя и пробуждая благоговейный трепет. Не было человека, который избегнул бы влияния его чар. Он внушал ужас и восторг, собирая орды фанатичных последователей.
Сюда Зиррейс явился с дарами ада. Город и окрестности пожирало лишь истинное пламя, без каких-либо признаков магической иллюминации. Огни его флота, стоявшего на якорях в мелкой гавани, подпитывались нефтью. Воины, в несчетном числе заполнившие равнину, держали в поднятых руках настоящие факелы.
Сейчас они ликовали и, воздавая хвалу последней победе, вновь и вновь повторяли нараспев его имя — казалось, исполинский океанский вал накатывает на скалы. К хору ста тысяч голосов добавлялись удары стольких же, бьющих в такт барабанам, сердец.
Стражи привели к Зиррейсу предводителя побежденных. Тот в ужасе упал на колени.
— Встань, — негромко произнес воитель. — Я не нуждаюсь в поклонении.
Пленник поднял глаза, и его пронзил взгляд, казавшийся всеведущим.
— Ты уничтожил нас, — сказал он. — Что мне остается, кроме как пасть перед тобой ниц?
— Не унижайся. Твои люди сражались храбро. Вождь побежденных медленно поднялся на ноги.
— Мы не представляли для тебя никакой угрозы. Зачем ты пошел на нас войной?
— У меня не осталось выбора. Вам следовало присоединиться ко мне, и тогда кровопролития можно было бы избежать.
— Мой народ не хочет иметь дела с адскими силами.
Зиррейс невесело рассмеялся.
— Итак, ты считаешь меня носителем зла?
— Оглянись вокруг. — Пленник обвел рукой панораму разрушения. — Разве этого ужаса недостаточно, чтобы понять, зло ты несешь или добро?
— Это всего лишь мера пресечения.
— Ты, наверное, считаешь себя завоевателем, дарующим побежденным благо?