Магия для двоих

Лунэль

– Ты и есть. Ты принцесса, моя принцесса, – коснулся он ее лба своим и нежно чмокнув, покинул помещение.

Елена вздохнула, устраиваясь поудобней в многочисленных подушках, атмосфера в этом дворце наверно не менялась лет сто, как минимум. Таким количеством подушек можно пол Китая обеспечить здоровым сном.

Два первородных вампира сидели в беседке, что находилась в небольшом саду, между ними чувствовалась некоторая неловкость, можно сказать, пропасть в целое тысячелетие. Прошло слишком много времени с того момента, когда они были друзьями, любовниками и могли с легкостью и без стеснений общаться на любые темы.

– Почему ты не нашла нас? – откашлявшись

все же спросил Элайджа.

– Я была зла на вас, – вздохнула Татия. – Обиженна, вы забыли обо мне. Эстер удалось и тебя и Ника избавить от моего дурного, как она выражалась влияния. А потом я стала ингредиентом для ее колдовства, я просто была зла на вас, на тех, кто разрушил мою семью, погубил меня, брата и мою дочь. Начни искать я вас, то все могло закончиться плачевно, уж лучше бы вы считали меня мертвой, чем я предстала перед вами озлобленной и живой вампиршей, – первородная перевела дыхание. – Даже брат не мог находиться со мной рядом в то время, а потом я просто решила, что так будет лучше. Я последовала примеру Эда и не выдавала себя, стараясь избегать встреч. Но прошло время…

– Тысяча лет, – фыркнул первородный.

– Достаточный срок, чтобы разобраться в себе, – рассмеялась Татия. – Брат уговорил встретиться с тобой. Точнее он ругался и обзывал меня тысячелетней занудой, никак не способной определиться.

– И?

– Понимаю уже возможно поздно…

– Пардон, не помешал? – явился Клаус, довольно улыбаясь.

– Никлаус у нас вообще-то разговор тет-а-тет, – строго посмотрела на него сестра Эдмунда.

– Секретики, я люблю секретики, – потер ладошки гибрид, присаживаясь рядом с братом. – Прямо как в старые добрые времена, – улыбнулся Клаус. – Ты, я и она. А пардон, там еще вроде кто-то четвертый был.

– Ник, ты стал злючкой, – надулась Татия.

– Статистика показывает, что хороших парней, как правило, отшивают. Вон у двойника своего спроси, но не у Кетрин, та дамочка особый случай и давно занимает лидирующие позиции в моем меню.

– Да ты стал гурманом, как я погляжу. Эд мне вкратце рассказал про твои выкрутасы, могу с уверенностью сказать, что ты пал Ник, сильно пал.

– Я не жалуюсь.

– Но ты не такой, – пристально посмотрела на него оригинал двойников.

– И какой же я? – вскинул бровь Клаус.

– Ладно, вы тут пообщайтесь, не буду мешать, – проговорил Элайджа и уже собирался покинуть их, ибо почувствовал себя третьим лишним.

– О боже я спугнул нашего благородного Элайджу, – притворно ужаснулся Клаус. – Как я мог!?

– Что ты, я просто вспомнил, что мне нужно погладить брючки и пиджачки, а то, как же, имидж страдает, – ехидно проговорил Элайджа. – Поговорим после, – обратился он к Татии.

Первородная вздохнула.

– Ну, я, правда, не хотел, – надул губки Клаус.

– Дурак ты, – дала ему подзатыльник Татия.

– Шут, согласен, всегда был твоим шутом, – призадумался гибрид.

– Времена меняются и из шута ты превратился…

– В монстра?

– Да в монстра. Все мы стали монстрами. Неужели было мало силы вампира, тебе нужна была сила и оборотня?

– Ругать собралась?

– Скорей осуждать.

– Я гибрид, я тот, кто я есть.

– Но тогда получается, моя смерть была напрасной…

Клауса передернуло, он вернулся в тот день, когда мать заклинанием его скрутила, чтобы он не рыпался, отец напоил его вербеной, чтобы наверняка. Майкл потом удалился, мать не хотела, чтобы ее отвлекали. Сначала она убила оборотня, вырезав ему сердце, потом настала очередь какого-то вампира, наверно специально

обращенного для ритуала. Клаус уже чувствовал, как волк в нем затихает, прячется, но еще не скрываться. Эстер добила его ослабленного, тем, что кульминацией ее ритуала, его проклятия была смерть Татии. Ведьмы не любят менять ингредиенты в своих заклинаниях. Ее кровью обратила, ее кровью и проклянет. С последним вздохом девушки, оборотень исчез, а злоба стала невероятно сильной, на столько, что позволила ему преодолеть сковывавшее заклятие матери и вырвать ей сердце.

– Тебе не понять, – посмотрел на нее Клаус.

– Возможно, – пожала она плечами. – Значит, ты не ровно дышишь к блондиночке, что приехала с вами? – сменила тему Татия.

– Что? Нет! – возмутился Клаус.

– Ой, да ладно тебе, – легонько стукнула она его по плечу.

Клаус фыркнул и отвернулся, когда Эд успел его сдать своей сестре? Вот же пройдоха тысячелетний.

– Даже если и так, то я мешать не буду, – сказала ему оригинал двойников. – Можешь смело рисовать ее портреты.

Гибрид закатил глаза, то Эд хранит секреты, как зеницу ока, то выбалтывает все на духу.

– Наша история закончилась Ник, и я знаю, ты отпустил меня, как и я отпустила тебя, – коснулась она его щеки.

– Значит Элайджа? – спросил Клаус. Татия кивнула. – Ну конечно, всегда будет Элайджа, – что-то он с мистикфолссовцами переобщался, точнее с Деймоном, который раньше ныл про «всегда будет Стефан».

– Девушки в итоге выбирают надежных, – усмехнулась она. – Но и тебя я не оставлю.

– Знаешь, между тобой и Еленой много общего, вот только она быстрее определилась, а тебе тысяча лет понадобилась.

– А мне спешить некуда, – рассмеялась она.

– Женщины! – возвел руки к небу Клаус.

Деймон прошел в рабочий кабинет его предков, именно тут назначил рандеву Эдмунд, сам же первородный вальяжно расселся в кресле за рабочим, резным столом, закинув на него ноги и попивал из хрусталя виски.

– Как Елена? – спросил Эдмунд.

– Удивляюсь, что тебе интересно, – осматривая помещение, проговорил Деймон. От пола до потолка у стен стояли книжные стеллажи, уставленные старинными изданиями книг, папками видимо с какими-то документами, на полу лежал персидский ковер. Лепнина тут была более консервативная, чем в других помещениях, а на потолке весела кованая люстра.

– Елена меня раздражает, но это не значит, что мне все равно. К тому же под сердцем она носит чудо, думаю, он пойдет в папу и не будет одноклеточным, как его мать.

– Уймись, а? – взмолился Деймон.

– Ок. Ладно, перейдем к делу. Этот дворец твой, как и состояние Де Сантисов твое, конечно за сто с лишним лет многое кануло в лету, но основное богатство сохранилось.

– Все равно, мне кажется, что хозяйничаешь тут ты, а не я.

– Я, скорее регент и опекун, – пожал плечами Эдмунд. – Твой прадед был на редкость умным человеком. Побывав в Индии при дворе какого-то раджи, он оказал ему услугу, а раджа на радостях подарил ему три самоцвета чистой воды и довольно крупных. Два алмаза и один изумруд, для раджи это пустяк, а вот Де Сантис был очень обрадован, по стоимости эти три камушка были дороже, чем все его состояние вместе взятое. Вернувшись в Венецию, он начал, как и раджа, собирать камни. Не золото и серебро стало для него приоритетом, а драгоценные камни. Его дело продолжил и твой дед, отец Велии, а потом и его брат. Италия до сих пор хочет получить коллекцию камней твоих предков. Хотя подтверждения, что Де Сантисы свое состояние переводили в камни нет, но слухами земля полнится.