Магия грез
Шрифт:
О недоверчивая… вы даже не попытались.
Я моргнула, закрыла дневник и глаза. С тех пор как Бэрронс ушел, я старалась не думать о его прощальном комментарии. За последние двадцать четыре часа, во время которых я объездила половину Ирландии, я все время прокручивала в голове события на Хэллоуин, тщетно пытаясь найти себе оправдание и мучаясь от того, что могла в ту ночь принять другие решения, которые привели бы к совершенно иному результату.
А потом Бэрронс ушел, сделав контрольный выстрел: в моем рюкзаке все это время
Я открыла глаза, вытащила телефон и вывела на экран три номера, которые он ввел в память, когда отдавал мне мобильный. Я нажала первый — номер Бэрронса. Я знала, что связи не будет. Но гудки появились, застав меня врасплох.
Я быстро нажала «отбой».
Телефон зазвонил.
Я открыла его, рыкнула на Бэрронса: «просто проверяю», — и немедленно отключилась. Как, черт побери, эти телефоны работают? Неужели в некоторых областях осталась связь?
Я сменила настройки на «личные» и набрала номер родителей — так мой номер будет скрыт и они не узнают, что это я, а если они ответят, я смогу нажать «отбой» и не заставлять себя говорить. Связи не было. Я попыталась дозвониться в «Кирпичный», где когда-то работала барменом. Снова нет связи. Я попробовала еще десяток номеров, но безуспешно. Выходит, у Бэрронса какая-то особая связь.
Я выбрала IYCGM и нажала «вызов».
— Мак! — прорычал мужской голос.
— Просто проверяю, — сказала я и нажала «отбой».
И промотала список на IYD.
Телефон зазвонил. Вызывал IYCGM. Я ответила.
— Я бы на твоем месте этого не делал, — сказал Риодан.
— Чего не делал?
— Не пробовал третий номер.
Я не стала спрашивать, откуда он знает. Он, как и Бэрронс, знал все мои мысли.
— Почему?
— Есть причина, по которой номер записан как «если вы умираете».
— И какая же?
— Пользоваться им можно, только если ты умираешь, — сухо сказал он.
Как и с Бэрронсом, с ним можно было вечно ходить по замкнутому кругу.
— Я собираюсь позвонить по нему, Риодан.
— Ты выше этого, Мак.
— Выше чего? — холодно поинтересовалась я.
— Женских истерик. Он ведь не тот, кто причинил тебе боль. Он тот, кто тебя спас.
— А ты хоть знаешь, какон меня спасал? — огрызнулась я.
По голосу Риодана стало ясно, что он улыбается.
— Я предложил свою помощь. Но мое предложение его совсем не обрадовало. Не теряй голову от злости, Мак, — сказал он серьезно. — Это как бензин. Можно использовать ярость как топливо или как факел, который сожжет все, чем ты дорожишь, и ты закончишь на пепелище, где все будут мертвы — даже ты, хотя твое тело, может, и не перестанет дышать.
Его слова задели что-то глубоко внутри меня. Я ходила по лезвию ножа и знала об этом. Но часть меня хотела шагнуть за грань. Хотелаиспепелить все. Просто чтобы увидеть, как все сгорит к чертовой матери.
— Не теряй концентрации, Мак. Не своди глаз с награды.
— Какой, на хрен, награды?
— Мы работаем вместе. Возвращаем себе наш мир. И мы все победим.
— Кто
Он рассмеялся.
— Вас девять. Кто вы? — продолжала давить я.
Он ничего не ответил.
— Я собираюсь позвонить по третьему номеру, — пригрозила я. — Пока.
Я не нажала кнопку.
Он перестал смеяться.
— Я сам убью тебя, Мак.
— Нет, не убьешь.
— Женщина, — сказал он, и внезапно его голос стал таким жестким, холодным и невероятно древним, что тонкие волоски на моей шее встали дыбом, а по спине пробежала ледяная дрожь. — Ты ничего обо мне не знаешь. Мак, которая звонит по номеру IYD, если она не умирает, — это не та Мак, которую я стану защищать. Выбирай осторожно. Ошибешься, и это будет твоей последней ошибкой.
— Не смей мне угрожать… — Я убрала телефон от уха и, не веря, уставилась на него.
Он нажал на «отбой». Говоря со мной. С единственной, кто способен выследить Книгу. С самым важным игроком на поле! А я даже не спросила его, что такое Честерс и как его найти!
Мои волосы растрепались от порыва ветра. Простыни захлопали по мебели. Огонь в камине вспыхнул, затрещал и чуть не погас.
Передо мной стояла Дэни, жадно запивающая апельсиновым соком что-то вроде печенья.
— Нам хана, Мак. Ро у автобуса, с ней половина аббатства. Жопа полная. Мы должны идти, — пробурчала она с набитым ртом. Потом понюхала воздух и помрачнела. — Чувиха, они обабыли здесь? Почему ты мне не сказала?
Если Ро и половина аббатства у автобуса, «хана» означала проблемы. А я вымоталась. Я устала. Но я была готова действовать настолько, насколько вообще могла быть готовой. Я встала и сунула мобильник в карман.
— У тебя суперслух. Почему ты их не услышала?
— Не настолько супер.
Я прищурилась.
— Ты правда чувствуешь по запаху, что они здесь были?
Чего бы я не отдала за ее органы чувств!
Дэни кивнула.
— Однажды я подарю одному из них свою девственность.
Я онемела. По сравнению с такой перспективой бледнело неисчислимое количество событий.
— Нам предстоит долгийразговор, — наконец выдавила я из себя. И добавила: — Даниэлла.
Ее мальчишеская улыбка поблекла, и мне было так больно это видеть, что я добавила:
— Не знаю, почему тебе не нравится твое имя. Оно такое красивое.
Я знала почему. «Крутизна» — вот и все, что было у Дэни.
— Ой. Прости за «чувиху», Мак. — Она протянула мне руку.
— Нет, спасибо, я пройдусь.
Она хихикнула, схватила меня за руку, и мы исчезли.
14
Царил полный хаос, и не было даже намека на то, что Ровене удастся взять ситуацию в свои руки. Когда Дэни остановилась, я направилась прямо к кабине автобуса. С трудом сдерживая тошноту, я взобралась на капот, используя бампер как подножку, и встала на него, глядя вниз.