Магия губит

Эндрюс Илона

Голос Ворона всплыл из глубины моего сознания. «Я же тебе говорил».

Я сделала глубокий вдох и попыталась выдохнуть все свое беспокойство. Слишком поздно для предупреждений. Теперь я подруга Кэррана и альфа Стаи. На моей ответственности благополучие полторы тысячи оборотней. И какая бы буря ни назревала над Атлантой, я должна найти ее и уничтожить. Если такова цена за то, чтобы быть с Кэрраном, я ее заплачу.

Он того стоил.

Джип перекатился через огромные корни. Дорога снова нуждалась в расчистке — густые деревья теснили ее, как стражники, пытающиеся преградить путь непрошеным

гостям. Магия ненавидела технологию и разрушала любые ее проявления до основания, превращая бетон обратно в раствор, а затем и пыль. Небоскребы, высокие мосты, массивные стадионы, чем они были больше, тем быстрее распадались. Та же сила, что превратила Купол Джорджии в руины, питала и леса. Здесь и там вырастали деревья, стремясь к небу с рекордной скоростью, пока природа пыталась превратить в руины места, что когда-то являлись гордыми достижениями технологической цивилизации. Подлесок расширялся, лозы тянулись все дальше, и, прежде чем кто-то успел заметить, вырос дремучий пятидесятилетний лес, где еще только десять лет назад были тонкие молодые саженцы, дороги и заправочные станции. Большинству людей это усложнило жизнь, но оборотням это было по душе.

Скромная обитель Стаи действительно заслуживала лучшего названия. «Крепость» не воздает ей должного. Она расположилась на поляне среди нового леса к северо-востоку от города, величественно возвышаясь на фоне массивных деревьев, как мрачная серая башня судьбы. Башня опускалась на несколько уровней под землю. Нежелающие останавливаться на достигнутом оборотни продолжали достраивать Крепость, воздвигая стены, новые крылья и башни поменьше, превращая ее в полноценную цитадель превосходства Стаи. Подъезжая поближе, я не могла не заметить, что строение начало напоминать замок. Возможно, нам понадобится неоновая вывеска, чтобы оживить обстановку: «ЛОГОВО МОНСТРА, ВЫТИРАЙТЕ ЛАПЫ И ОСТАВЬТЕ СЕРЕБРО У ДВЕРЕЙ».

Я проехала на джипе через массивные ворота, припарковалась во внутреннем дворе, зашла внутрь через небольшую дверь и направилась по узкому, не для страдающих клаустрофобией коридору. Такие проходы были одной из защитных мер Кэррана. Если кто-то попытается штурмовать Крепость и ему удастся прорваться через ворота и укрепленные двери, то в итоге придется сражаться в таком коридоре — по три, четыре человека за раз. Один-единственный оборотень может удерживать здесь целую армию часами.

Коридор привел меня к лестнице в миллион ступенек. Моя нога протестующе закричала. Я глубоко вздохнула и начала подъем. Мне просто нужно постараться не хромать. Хромота — показатель слабости, а мне не к чему сейчас предприимчивые, амбициозные оборотни, которые попытались бы бросить вызов за доминирование.

Однажды я упомянула о своем желании иметь лифт, и Его Величество спросил меня, не желаю ли я так же, чтобы стайка голубей переносила меня непосредственно в мою комнату, и ноги вообще не касались земли. У нас в тот момент была тренировка так, что в качестве ответа я ударила его по почке.

Восемь часов соответствовало почти двум часам дня, если переводить на часы оборотней. Замок был полон. Когда я проходила мимо, люди кивали мне головами. Большинство из них я не знала. Стая насчитывала полторы тысячи перевертышей. Я старалась выучить их имена, но на это требовалось время.

Ко второму лестничному пролету что-то начало скрежетать у меня в колене. Передо мной стоял

выбор: либо я исправлю это сейчас, либо оно подведет меня в следующий раз, когда у меня возникнет серьезная драка. Мое воображение нарисовало прекрасную картину того, как я врываюсь в бой, а моя нога трескается, как зубочистка. Круто.

Я остановилась на третьем этаже и, не хромая, направилась в медкабинет Дулиттла. Женщина в передней комнате бросила на меня один взгляд и побежала за доктором. Я приземлилась на стул и выдохнула. Как же хорошо сидеть.

Двустворчатые двери открылись, и Дулиттл с суетливым видом направился из глубины больницы. Ему за пятьдесят, темнокожий, коротко подстриженный, Дулиттл излучал терпение и доброту. Даже будучи при смерти, вы, посмотрев ему в глаза, понимали, что этот человек позаботится о вас, и каким-то образом все будет в порядке. В прошлом году я была на волосок от смерти уже несколько раз, и Дулиттл снова и снова спасал меня. Он был лучшим медмагом, с которым я когда-либо сталкивалась.

Помимо этого, он вел себя как заботливая «матушка-гусыня». Вот почему обычно я избегала его любой ценой.

Дулиттл осмотрел меня, вероятно, ища признаки кровотечения и осколков сломанных костей, торчащих из моей кожи.

— Что тебя беспокоит?

— Ничего особенного. Немного болит колено.

— Сам факт того, что ты здесь, означает, что ты как минимум на грани обморока. — Дулиттл с серьезным видом посмотрел на меня.

— Все, действительно, не так уж плохо.

Пальцы Дулиттла нащупали мое колено. Боль пронзила ногу. Я стиснула зубы.

— Небеса, помогите мне. — Добрый доктор вздохнул. — Что ты сделала?

— Ничего.

Дулиттл взял мою руку, повернув ее ладонью вверх, и понюхал мои пальцы.

— Ползать на четвереньках очень вредно для тебя. Не говоря уже о неподобающем поведении.

Я наклонилась к нему.

— У меня есть клиент.

— Поздравляю. Конечно, я просто обычный врач с юга. .

Ну, началось. За спиной Дулиттла медсестра закатила глаза.

—. . но мне представляется, что было бы гораздо целесообразней иметь работающую ногу. Однако, поскольку у тебя нет ни сильного кровотечения, ни сотрясения мозга и переломов, сочту это за благословение.

Я держала рот на замке. Любая беседа с Дулиттлом, когда он в таком настроении, заканчивается многочасовой лекцией.

Главный доктор Стаи перешел на шепот. Его голос превратился в тихое бормотание, размеренное песнопение сорвалось с его губ. Боль в колене утихала, притупленная целительной магией. Дулиттл выпрямился:

— Я смешаю раствор и отправлю его к тебе в комнату. Тебе понадобятся носилки?

— Нет, справлюсь своими силами. — Я поднялась на ноги. — Спасибо.

— Обращайся.

Я вышла из больницы и продолжила восхождение. Колено кричало, но держалось. В конце концов, лестница закончилась, и я оказалась на узкой площадке перед большой укрепленной дверью. В рабочее время с 11.00 до 20.00 дверь была открыта. Я прошла через нее и кивнула охраннику за столом слева.

— Привет, Серафина.

Серафина оторвалась от пакета с попкорном на достаточное время, чтобы сделать короткий кивок, заставив свое гнездо косичек на голове затрепыхаться, и вернулась к своей трапезе. Будучи крысой-оборотнем, она обладала метаболизмом землеройки. Крысы постоянно что-то жевали, без еды их начинало лихорадить.