Магия губит
Шрифт:
Фамилия изобретателя — Кемен. По-русски это звучало похоже на «камень». Обычно русские фамилии заканчивались на «-ов» или «-ев», но, возможно, его семья сменила фамилию, чтобы облегчить задачу англоговорящим.
Я набрала номер охраны. Барабас поднял трубку, его мелодичный тенор скучающе произнес еще до того, как я успела что-либо сказать:
— Да, Консорт?
— Почему все называют меня «Консорт»?
— В официальных документах Джим обозначил тебя Консортом. Ты не хотела, чтобы тебя называли Подругой. Зови мы тебя Альфа, это сбивало бы с толку, а «Звериная
— Зачем мне вообще нужно носить какой-либо титул?
— Потому, что ты повязана с Царем Зверей.
Позади меня Кэрран тихо усмехнулся про себя. Видимо, сегодня вечером я всех забавляю.
— Я знаю, что уже поздно, но не мог бы ты найти для меня книгу? Она называется «Славяне: изучение языческих традиций» автор Освинцев.
Барабас драматично вздохнул.
— Кейт, ты доводишь меня до отчаяния. Давай попробуем еще раз, только на этот раз представь, что ты альфа.
— Мне не нужна лекция. Мне просто нужна книга.
— Намного лучше. Еще немного рычания в голосе?
— Барабас!
— И вот они мы. Поздравляю! На тебя еще есть надежда. Я поищу книгу.
Я повесила трубку и посмотрела на Кэррана.
— Что тут забавного?
— Ты.
— Смейся, пока можешь. В конце концов, ты заснешь, и тогда я тебе отомщу.
— Ты такая жестокая женщина. Всегда с угрозами. Тебе следует изучить какие-нибудь техники медитации. .
Я вскочила с дивана и, запрыгнув сверху, уложила Царя Зверей на лопатки.
Глава 8
На следующий день с утра два следопыта пришли отчитаться. Они уловили запах Джули, но наткнулись на волчий аконит и потеряли ее след, затем снова вышли на нее на полуразрушенном шоссе 23. Вот только они опоздали на два часа, и ее след смешался с лошадиным. Она путешествует на попутках. Супер. Потрясающе. По крайней мере, у нее всегда с собой нож.
Когда я сообщила об этом Кэррану, он пожал плечами и ответил: «Если она кого-нибудь убьет, мы это уладим».
Девиз воспитания оборотней: если ваше чадо перережет кому-нибудь горло, всегда имейте запасной план, как заставить тело исчезнуть.
Я оделась, взяла меч, поцеловала Кэррана на прощание и направилась на нижний этаж. Барабас ждал меня у стола, стройный, элегантный, со слегка ироничной ухмылкой. Первое, что бросалось в глаза, при взгляде на него — это волосы. Коротко подстриженные по бокам и на затылке, они были длиной около полутора дюймов на макушке, уложенные гелем так, что все полтора дюйма длины стояли дыбом, словно торчащая в разные стороны шерсть взбешенного пса. К тому же, они были чересчур яркими, огненно-красными. Было похоже, будто его голова в огне.
Технически Барабас не был будой. Его мать превращалась в гиену, но отец был оборотнем-мангустом из клана проворных. Как это было принято в межклановых браках Стаи, его родители сами могли определить принадлежность к одному из кланов.
— Доброе утро, Консорт. — Барабас протянул мне сверток, упакованный в мерцающую фольгу. Поверх обертки был нацеплен большой красный бант.
— К чему такая обертка?
— Это подарок. Так почему бы не сделать его особенным?
— Спасибо. — Я развязала бант. — Насчет рендера, на которую Кэрран должен охотиться сегодня. Лесли Рен. Насколько она хороша?
— Входит в двадцатку лучших Стаи. Я бы не стал с ней сражаться, — ответил Барабас. — И знаю некоторых альф, которые тоже не захотели бы.
Здорово. Я развернула бумагу, обнаружив старое издание Освинцева.
— Где ты это нашел?
— В библиотеке Крепости.
— Здесь есть библиотека?
— И бумажная, и цифровая.
Я пролистала страницы. Руны, руны, руны. . Руны. Перевернутая руна Альгиз. Подпись рядом с ней гласила: «Чернобог». Черный Бог.
Конечно. Разумеется. Чернобог вряд ли означает «Бог Утренней Росы на Лепестках Роз», хотя надежда, как говорится, умирает последней.
Я пролистала страницы в поисках богов и богинь. Славянский пантеон делился на две противоборствующие фракции: добродетельную и злонамеренную. Я сразу пропустила «хорошую» половину.
В тот момент, когда я перевернула страницу о темной фракции, на меня уставилась перевернутая руна Альгиз. Рядом был рисунок мужчины с черными усами, покрытыми серебристым инеем. Его черная броня выступала острыми шипами. Рука сжимала окровавленное копье. Он стоял на куче расчлененных трупов, сплошь покрытых черными муравьями, а черные вороны кружили над его головой. Ярость искажала его лицо в уродливой гримасе. Подпись гласила:
Чернобог. Черный змей. Кощей. Повелитель тьмы и смерти. Царь ледяного холода. Мастер разрушения. Бог безумия. Воплощение всего плохого. Зло.
Барабас заглянул через мое плечо:
— Выглядит не очень хорошо.
Преуменьшение года. Де Харвен был принесен в жертву Чернобогу, вероятно, волхвом, славянским языческим жрецом. Волхвы обладали всевозможными силами, как друиды, но в отличие от вторых, испытывающих стыд за человеческие жертвоприношения в прошлом, волхвы не питали как таковой неприязни к насилию. А вот меня совет волхвов Атланты особо недолюбливал.
Я постучала по книге пальцами, размышляя. Славянское языческое сообщество было саморегулирующимся: светлые боги уравновешивались темными, и волхвы обеих фракций пользовались равным уважением. Чтобы принести де Харвена в жертву, потребовалось бы огромное количество магии. Волхв, обладающий такой мощью, был бы хорошо известен и надежно укоренился в сообществе. Мне ничего не добиться, допрашивая их. Нужно составить план Б.