Магия и банды Токио
Шрифт:
Быстро проиграв в уме варианты, я сходу отказался от образа сумасшедшего. Слизывать кровь, злобно хохотать и вращать глазами — неплохая стратегия, но только в ситуации полнейшей безысходности для «психа». Плюс — отсутствие потерь у нападавших, чтобы они сохранили лицо и ушли. Посмеяться над «бешеным задротом» это одно, а спустить ему такой урон по авторитету — совсем другое. Здесь подобная стратегия не сработает: парни, конечно, колеблются, однако для себя они все решили — сильнее их закосом под сумасшедшего не напугать.
А значит в ход идет старое-доброе правило бить
Их оставалось пять человек. Бледные, озлобленные лица безо всяких ухмылок, сжатые кулаки, потные от жары шеи. Освежающий ветерок постепенно отгонял запах крови и блевотины, раздувал наброшенные на плечи гакураны, трепал вычурные прически. Маленькое затишье перед грядущей бурей.
Они бросились вперед. В движениях разъяренных янки не было ни синхронности, ни сработанности. Парням катастрофически не хватало даже не эффективности работы друг с другом, а банальной притирки. Очевидно, что до этого они или вовсе не участвовали в массовых драках, или побеждали в них слишком легко, или не привыкли бить толпой одиночку.
Иначе как еще объяснить, что первые двое попросту перекрыли обзор остальным, а самый последний и вовсе запнулся о ползущего на карачках Мичи. Но для меня их рассогласованность была на руку. Такой ситуацией грех не воспользоваться.
Я не стал пытаться продумать все на несколько шагов вперед или разработать стратегию боя. Этим надо было заниматься раньше. Сейчас я лишь перехватил поудобнее связку с ключами в руке для самого безнадежного варианта, а затем со всей силы саданул ногой по выбитой ранее банке с недопитой бурдой.
Жестянка с противным лязгом взвилась в воздух, в один миг пролетела два метра и попала прямо в грудь одному из нападавших. Брызги остатков напитка разлетелись во все сторону, в основном на глаза и одежду неудачника.
Это замедлило и отвлекло парня, но не его товарища. Тот не только успел размахнуться для удара кулаком, но даже заметил непонятный предмет у меня в руке и с помощью приседа уклонился от острого куска металла в виде дверного ключа. Пронырливая сволочь.
— Эх, не стать тебе одноглазым Джо, — Весело крикнул я от избытка эмоций. Вместо ключей, я всадил в удачно подставленное лицо свое колено. Прием, неудавшийся у Ямато, теперь прошел на все сто, размазав губы хулигана по его же зубам. Болезненный вскрик, тело отлетает в сторону и тормозит бегущих рядом.
Я отворачиваюсь от ударенного пацана, вскидываю руку, но слишком поздно. Облитый газировкой подросток бьет мне по уху. Хлопок, мерзкий звон в ушах, секундная дезориентация. Я сделал шаг назад, снова упираясь в проклятущий автомат, но в этот раз инерции не было, так что пинок ногой я отхватил совершенно безнаказанно.
Старый, весь в пятнах засохшей грязи и облезшей кожи кроссовок влетел мне в живот. Болезненная вспышка пополам с тошнотой, порыв согнуться, который я безжалостно задавил. Нога противника тут же поползла обратно, но я успел ухватиться за чужую лодыжку. Широкая, хлопающая словно парусина ткань штанов все норовила выскользнуть из
Секунда на то, чтобы перехватить захваченную конечность поудобнее, зафиксировать пальцами. Оппонент конвульсивно дергался и орал, но я не обращал на это никакого внимания. Шаг в сторону, чтобы тело хулигана закрыло меня от его товарищей, а потом любимый в детстве прием: раскачать ногу из стороны в сторону. Я заставил парня скакать вокруг меня и тем самым не дал приблизиться остальным членам банды.
— ЧТО ВЫ ТАМ ВОЗИТЕСЬ, БАРАНЫ? ОН ОДИН, — Раздался знакомый голос позади толпы. Остановились все, даже пойманный отморозок перестал прыгать на одной ноге, а я — дергать за нее туда-обратно. До поры, до времени.
— Дай мне эту гребаную банку, Унко (говно), — Уже более спокойным тоном пробасил очнувшийся Ямато.
— Меня зовут Унода. Унода Кохей, Ямато-семпай, — Убитым голосом сказал тот самый янки, что умудрился споткнуться в общей атаке на ровном месте. Тем самым дав мне пусть маленькую, но фору. Боюсь, правда, что сейчас она уже закончилась.
— ЕСЛИ Я СКАЗАЛ, ЧТО ТЕБЯ ЗОВУТ ГОВНО, ЗНАЧИТ ТЕБЯ ЗОВУТ ГОВНО! — Снова разъярился дылда, однако бить своего накама не стал, так как испуганный школьник уже протягивал ему многострадальную жестянку из-под ячменного напитка.
— Сойдет, — Кивнул Ямато. Он остановился, повертел ее в руках, а затем сунул в небольшую дырку указательные пальцы. Две секунды напряжения, и местный акселерат без труда разорвал жестянку на две половины.
Следом он также основательно и неторопливо смял нижнюю часть, образовав что-то вроде рукоятки, и ударом каблука распрямил верх. Получился эдакий нож DIY. Ужасно неудобное кустарное устройство, оно имело лишь один, но чрезвычайно важный плюс. Явную остроту искореженных граней. Эдакий карманный фламберг для бедных.
— Не нравятся мне его зенки. Как ты там крикнул? «Не стать тебе одноглазым Джо»? Вот ты сам это прозвище на себя и примеришь, — Хмыкнул он.
— Ну надо же, какой уровень остроумия для человека твоего психотипа, — Отозвался я. Дело принимало совсем уж дурной оборот, так что я попытался незаметно подтянуть к себе захваченную ногу прошлого оппонента. Поменять хват на чуть более удобный, а потом сунуть трофей подмышку, а руку — в карман, чтобы пойманная конечность не выскользнула. Все-таки бицепсы у меня не тренированные, поэтому долго держать чужую конечность становилось слишком напряжно.
— Поговори мне тут, — Буркнул главарь этих крикливых мутантов. На меня он не смотрел — любовался гранями на «лезвии». А потом коротко, без замаха метнул его вперед, чудом не задев пойманного мной парня.
В этот раз дылда всерьез смог меня удивить. Такого рода кустарщину не метают. Это тоже самое, что кинуть в противника розочку или велосипедную цепь. Акт запугивания, не более.
Однако Ямато и не пытался как-то навредить мне. Сложно сказать, насколько он это продумал, но при виде летящего ко мне снаряда я рефлекторно сделал шаг в сторону. Это уже был поведенческий паттерн от старого меня, привет из бурной юности. Заблокировать его я банально не успел.