Магия и кровь
Шрифт:
Я притягиваю коленки к груди. Мне понятно, что имеет в виду Кейс. Это перекликается с тем, что говорила Прия: может быть, на самом деле моя задача — просто довериться Маме Джове и согласиться сделать, что она велит. Но мне также понятно, что имеет в виду Кейша. Да, у нас есть колдовские способности, но они не то чтобы решают все наши проблемы. У нас есть дом, но мы постоянно балансируем на грани того, что его у нас отнимут за долги. И зачем рисковать всем только ради того, чтобы и дальше передавать волшебство потомкам? Считается, что Томасы — могущественное семейство, но с тех пор как
— Может, проголосуем?
— Нет! — сердится Кейс. — Ты должна сама решить. Это твое Призвание.
На меня снова обрушивается непосильное бремя. Вот бы забраться под одеяло и исчезнуть! Никаких Призваний, никаких заданий. Никакой Мамы Джовы. Только бесконечные слои мягкого уютного белья.
Когда я была маленькой, то смотрела в будущее с надеждой. Но подрастеряла ее, когда не получилось удержать папу. У меня было такое ощущение, что есть какой-то третий вариант — не только бросить маму и уйти с ним, не только отпустить его и остаться с ней. Я должна была доказать ему, что быть со мной для него важнее, чем все то, что он надеялся обрести, покинув нас. А я не смогла. Ничего не cмогла придумать и просто промолчала.
Когда он вернулся со своей новой семьей, я поняла, что он уходил не для того, чтобы найти себя и вернуться ко мне. Он уходил, чтобы начать все заново без меня.
Так в моей жизни и появился ком липкого теста.
Иден хватает меня за локоть обеими руками:
— Папа говорит, попытка не пытка, а кто не рискует, тот не пьет шампанское.
Едва не расхохотавшись, я притягиваю ее к себе и утыкаюсь лицом ей в шею. Дождалась-таки отеческих наставлений, только не от отца, а от младшей сестры. Что бы подумали мама с папой, если бы узнали, что делятся со мной одними и теми же крупицами мудрости?
Я смотрю на Алекс, которая вычищает невидимые крошки курмы из-под ногтей:
— А ты что скажешь?
Кейс громко фыркает.
Алекс тяжело вздыхает:
— Скажу, что Кейс очень правильно говорит про историю с Папой Далтоном. Я поддержу любое твое решение, но не стану притворяться, будто мой дар для меня ничего не значит. — Она пожимает плечами и виновато косится на Кейс. — Простите, но все вы — мои родные, моя семья. Будущие поколения как-нибудь сами разберутся. Я бы оставила все как есть. В этом нет риска.
Кейша смотрит мне в глаза прищурясь:
— Видишь? Если ты ничего не станешь делать, мы сохраним свою силу. Все те, кто дорожит своим даром. Я знаю, история и предки — все это важно, но это ведь просто история. А мы живем сейчас. Папа остается в этом доме только потому, что питает отчаянную надежду чему-то научиться у бабушки и донести это до предков. От того, что он здесь, мама на стенку лезет, но она остается здесь, потому что хочет стать матриархом, а она и так довольно вспыльчивая, так что все вместе, прямо скажем, перебор. Будущее без магии означало бы, что им больше не придется приковывать себя к этому дому.
Меня словно током ударяет.
— Ты хочешь расколоть наш дом?
— Между прочим, мой папа тебе
Я лихорадочно подыскиваю оправдание и не нахожу. Я не то чтобы обожаю дядюшку, но при мысли, что мы больше не будем жить вместе, у меня возникает такое ощущение, будто я дышу через соломинку в герметичную коробку.
— Мы одна семья. Мы должны жить вместе.
От меня не скрывается, что Кейс неловко ерзает на кровати.
Может, в ее представления о будущем не входит жизнь в доме наших предков? Может, она хочет бросить нас? Бросить меня?!
Кейша всплескивает руками.
— Это даже не главное! — Ее взгляд буквально обжигает. — Ты же знаешь себя, Вайя. Как ты сама думаешь, ты способна выполнить задание, которое даст тебе Мама Джова? Я знаю, Кейс хочет, чтобы ты верила в себя. Но сможешь ли ты поверить?
Ее слова — словно петля, стягивающаяся у меня на шее. Ожидание боли. В них заключена истина, и она жалит меня. Если я не справилась со стандартным Призванием, которое благополучно прошли все мои родственники, разве я смогу выполнить неизвестное задание?
Кейс спрыгивает с кровати и машет рукой:
— Нафиг! Все высказались? Тогда пошли. Вайе надо все обдумать.
Иден гладит меня по руке. Я в своем репертуаре. Взрослая девица, которую утешает первоклашка.
— Я думаю, ты пройдешь, — заговорщически шепчет Иден мне в ухо. Наша маленькая тайна.
В глазах у меня щиплет, я резко втягиваю воздух, чтобы удержать слезы.
Сестры вереницей выходят за дверь, кроме Кейс, которая останавливается на пороге.
— Ты не считаешь, что нам надо жить вместе?
Я невольно шиплю, словно масло на сковороде.
— Спасибо, что спросила Роуэн про стажировку. — Кейс барабанит пальцами по косяку. — Я знаю, ты всегда делаешь то, что нужно для семьи. Откуда-то знаешь, чт? для нас лучше всего. Но Призвание касается только тебя. — Она немного подается ко мне. — Сделай одолжение, думай об этом задании так, будто можешь его выполнить. И если ты не можешь даже на миг поверить, что у тебя все получится, — откажись. Только дай себе возможность усомниться, прежде чем принимать решение.
Она закрывает за собой дверь, не дожидаясь моего согласия, и я слушаю, как удаляются ее шаги.
Кейс неправа. Если бы задание касалось только меня, оно не затрагивало бы остальных.
С кем я только сегодня ни советовалась, но именно ее слова оказались для меня самыми важными. Моя двоюродная сестра с рождения знала меня лучше всех — еще до того, как проникла ко мне в голову.
Я выполняю ее просьбу и думаю о задании Мамы Джовы так, словно в состоянии его выполнить.
Когда Уимберли много-много лет назад не сумела пройти Призвание, наша семья была совсем другой. Те Томасы ставили могущество и выживание выше всего остального. Они были колдунами, которые ради магии пускали кровь другим и бешено дрались за то, чтобы оставаться на вершине. Бабушка это пресекла. Она рискнула нашим положением и создала таких Томасов, которые не стремились причинять боль ни в чем не повинным жертвам, и до сих пор умудряется поддерживать нашу репутацию. У меня никогда не было много друзей, только Лорен. Однако семья была всегда.