Магия крови. Розмарин и рута

Макгвайр Шеннон

— Мне жаль.

— Добро пожаловать в клуб. Как ты узнал, что она мертва?

Слова были произнесены и повисли между нами, холодные и плоские.

Надо отдать ему должное: отвечая, он посмотрел мне в глаза:

— Новости распространяются быстро. Нам рассказал гластиг, который живет в ее доме, Бюсер О'Малли. Он видел, как в ее квартиру входит полиция. Он подслушивал достаточно долго, чтобы понять, что происходит, и пришел сюда рассказать нам.

— Бюсер жил в ее доме? Как, черт возьми, он мог себе позволить… не обращай внимания. Не важно. — Я припомнила Бюсера. Он никогда не был одним из детей Дэвина, но временами

работал на него. Если он думал, что может заработать на этом, он принес бы новость о смерти Розы в Дом как можно быстрее. — Ты знаешь, куда он пошел отсюда?

— Ко двору Королевы, как он сказал. Сообщить ей.

Я скривилась:

— Мило.

Одна ниточка оборвалась: после того как Бюсер поговорит с Королевой, никаких шансов, что он что-то скажет мне.

Мануэль нахмурился:

— Если вы не видели Бюсера, откуда вы…

— Просто я знаю. Ладно?

Я знала все: каждую мелкую подробность, от того, как кровь начала наполнять ее легкие, до жалящего железа на коже. Я знала все, кроме одного — кто это сделал, и вот это я хотела знать сильнее, чем что-либо еще.

— Простите, — сказал Мануэль. — Мне следовало знать, что вы знаете. Там, наверху, всегда знают.

Наверху.Так они до сих пор используют этот милый эвфемизм для городских владений чистокровок? Мне он не нравился, когда я жила в трущобах подменышей, и теперь, когда я делаю все возможное, чтобы дистанцироваться от общества фэйри, он все так же мне не нравится. Несложно обособлять людей, когда они уже это сделали.

Я вынырнула из размышлений над этим напоминанием о моих корнях как раз вовремя, чтобы услышать:

— …но она была добра к нам, и нам будет ее не хватать. Нам всегда будет не хватать ее.

Неприязнь к его речи проскользнула в моих интонациях, из-за чего мои слова прозвучали грубее, чем я намеревалась их произнести:

— Мы говорим об одной и той же Розе, верно? Донья ши, темные волосы, ей наплевать на все, что ей не принадлежит?

По нему словно пробежал электрический разряд. Он выпрямился, глаза сузились в щелки. Оскорбить Розу было явно хуже, чем оскорбить его сестру, и я снова поймала себя на том, что быстро меняю мнение о ком-то, кого, думала, я знаю. Что могла сделать Роза такого, чтобы вызвать подобную реакцию у уличного подменыша, который, вероятно, не видел школу изнутри с тех пор, как ему исполнилось восемь?

— Зимний Вечер дружила с боссом. Она многое делала для нас… мэм. — Он произнес «мэм» словно ругательство. Лишь тонкая грань помешала ему стать оскорблением, и эта грань сокращалась.

— Остынь, Мануэль, — сказала я, поднимая руки. — Я не хотела обидеть тебя. Роза и я были друзьями много лет, пусть даже мы не всегда вели себя соответственно. Я найду тех, кто убил ее, и они поплатятся.

Гнев в его глазах улегся, усмиренный обещанием мести.

— Я просто жалею, что мы не узнали раньше. Если бы нам сказали… мы могли бы спасти ее.

Он говорил так самоуверенно, самонадеянно в своей неуместной вере. Часть меня хотела встряхнуть его, но другая часть хотела запеленать его в мягкую ткань и спрятать в месте, где реальность никогда не отнимет у него эту веру. Реальность не самое приятное место, спросите кого хотите.

Спросите Розу.

— Бесполезно, — сказала я. Я ненавидела себя за эти слова, но не хотела лгать ему, даже промолчав.

Не об этом. — Ее нельзя было спасти.

— Мы могли бы поддерживать в ней жизнь, отвезти ее к кому-то…

— Ее убили железом.

Он застыл:

— Железом?

— Да, железом. Я не смогла бы спасти ее.

Звук открывающейся двери спас меня от его ответа, и я обернулась, болезненно обрадовавшись вмешательству. Может, когда-то он вырастет, но это не значит, что я хочу за этим наблюдать.

Дэйр стояла в дверном проеме, пытаясь выглядеть самоуверенной и беспечной. У нее не получалось. Может, дело было в красном следе на щеке, портившем эффект, — по краям он уже темнел, превращаясь в синяк.

— Босс говорит, что примет вас немедленно, но вам лучше поспешить, если вы хотите, чтобы он дождался.

В ее глазах читалась паника: это были слова Дэвина, не ее, но она ждала, что накажут за них ее. Старый ублюдок не меняется.

Может, поэтому я и любила его так долго.

— Отлично, — сказала я, вставая, и прошла мимо нее в коридор.

Дверь за мной захлопнулась, но недостаточно быстро, чтобы помешать мне услышать, как Мануэль заплакал. Черт!

Со временем он поймет: если бы он был не пешкой В руках Розы, кто-то другой непременно завладел бы им и стал использовать в великой шахматной игре фэйри. Любой винтик, даже самый незначительный, слишком ценен, чтобы его так просто отпустили. Надежда не всегда легкое чувство у фэйри, но я желала ему, чтобы он встал на ноги до того, как мир возьмется за него, и чтобы новый хозяин был так же добр, как прежний. О Розе много чего можно было сказать, но она никогда не была жестока, даже со своими куклами. Ее руки всегда нежно держали меня за веревочки.

Глава седьмая

В коридоре висел застоявшийся сигаретный дым, стены оклеены драными концертными афишами. Неравномерно расположенные светильники не разгоняли темноту, а скорее загоняли ее в углы. Тусклый свет и низкий потолок не давали даже глазам фэйри видеть то, что под ногами. Я наступила на нечто расплющившееся под моим каблуком и скривилась. Может, ограниченная видимость не так и плохо.

Только на одной из четырех дверей в коридоре имелась табличка. Двери справа вели в санузлы, только первая из них — в чулан. Двери были совершенно одинаковыми, и всегда было забавно наблюдать, как новый ребенок пытается понять, куда же ему нужно. Некоторые каждый раз ошибались, но такова жизнь: хватаешься за случайную дверь и надеешься, что это то, что ты хочешь, особенно если дела не ждут.

На четвертой двери висела табличка, отмечавшая ее для тех, кто не был настолько авантюрным, или же для тех, кто хотел сыграть в более опасные игры. Это был просто кусок потрепанного картона со словом «менеджер», нацарапанным черным маркером. Кто-то дописал снизу карандашом: «Серьезный парень». Оба утверждения были по-своему верны: Дэвин был тут главным, да и вы бы не захотели, чтобы он на вас разозлился. О его темпераменте ходили легенды, и он редко предоставлял второй шанс. Еще он был первым мужчиной, которого я любила, и теперь, оказавшись в Доме, я начала понимать, как сильно я по нему скучала, даже после того, что мы сделали друг с другом. Мне следовало навестить его раньше, до того как меня вынудило это событие. Может, мы оба стали бы счастливее. Глядя на табличку, я подняла руку и постучалась.