Магия Крови
Шрифт:
Я посмотрела на Саймана:
— Как ты решаешь, кто человек, а кто нет?
Он сплел свои длинные тонкие пальцы на согнутом колене:
— А я не решаю. Не мне оценивать чью-либо человечность. Быть человеком в нашем мире — это синоним того, чтобы быть включенным в рамки социальных взаимоотношений. Общество наделяет человека определенными правами и привилегиями, но также подразумевает добровольное принятие законов и норм поведения. Это превосходит простую биологию. Это выбор, и он принадлежит исключительно человеку.
— Ты чувствуешь себя человеком?
Он нахмурился.
— Это сложный вопрос.
Учитывая, что он был наполовину Норвежским Богом, наполовину ледяным великаном и наполовину человеком, его колебания были оправданы.
— В философском смысле этого понятия, я рассматриваю себя как личность, существо, осознающее свой разум. В биологическом смысле я обладаю способностью размножаться с человеком и производить жизнеспособное потомство. Так что да, я считаю себя человеком определенного типа. Другой вид человека, возможно, но все же человек.
Я считала себя человеком. Я знала, что и Андреа тоже. Дерек был для меня человеком. Как и Джим с Дали. И Кэрран. Тед Монахан не видел в них людей. И он был в этом не одинок. Я видела подобные взгляды в Ордене во время моего пребывания в Академии. Это, более чем что-либо другое, заставило меня хотеть уйти.
— Вернемся к моему предложению. Возможность быть начальником самому себе имеет свои преимущества, — продолжил Сайман. — Деньги не купят счастье, но они обеспечат комфорт, кашемировые пальто и шоколад. Подумай об этом.
Спасибо, за демонстрацию своей памяти — как стальной капкан. Единственный раз, когда он поймал меня пускающей слюни на шоколад, был почти три года назад, когда мы впервые познакомились. Сайман ничего не упускал.
— Это хорошее предложение. Но я бы предпочла поводок Ордена, чем цепь долга перед тобой.
— Для тебя наличие долга передо мной, не станет таким уж обременительным. — Его голос приобрел мягкое бархатистое звучание.
— О, я уверена, что станет. Поводок есть поводок, будь то шелк или железная цепь. — Я подражала его голосу.
Сайман улыбнулся:
— Это, действительно, не обязательно должен быть шелк, Кейт.
Так, стоп. Сменим тему, пока мы не свернули туда, куда мне бы не хотелось:
— Тебе удалось разгадать мой пергамент?
Сайман принял мученическое выражение лица:
— Мне следует обидеться, что после стольких лет ты все еще сомневаешься во мне.
Догадываюсь, что будет дальше — шоу Саймана. Он расшифровал его и теперь хотел покрасоваться.
Сайман сунул руку в карман пальто и достал узкую свинцовую коробочку:
— Ты знакома со свитками слепого монаха?
— Нет.
— Двенадцать лет назад православный монах по имени Воровьев стремился изгнать то, что он считал демоном, захватившим местную школу. Он пытался изгнать некое
— А что случилось с монахом?
— Он умер от полученных травм. Но перед нами стоит вопрос: почему исчезла надпись на свитке?
— Полагаю, что чары свитка были исчерпаны при контакте с существом. — Я нахмурилась. — И, если само письмо было волшебным, оно тоже исчезло.
— Верно. Свиток медленно поглощал магию из окружающей среды, и когда он пополнил свой магический резервуар, письмо проявилось снова. Твой пергамент такого же типа. Письмо все еще там, оно просто ослабло до уровня, на котором не может быть обнаружено. — Он щелкнул пальцами. Черный продолговатый камень, размером с мой средний палец, появился в его руке. Оу, а Сайман — волшебник.
Он повернул камень к свету, по гладкой черной поверхности плясала радуга. Он ждал, что я задам вопрос. Я не против:
— Что это такое?
— Слеза радужного обсидиана, извлеченная с Лей-линии. Очень редкая. При правильном расположении, камень улавливает остаточную магию, усиливает ее и излучает. Я положил твой пергамент на оду сторону, а кусок другого пергамента, из телячьей кожи на другую. Пергамент из кожи зачаровывали на протяжении двух месяцев. Он чрезвычайно чувствителен к магии. Такой свиток стоит более пяти тысяч. Как я уже говорил, мой гонорар — всего лишь гроши.
— Ты заработаешь на этом деле, больше чем я за год.
— Несправедливость, которую я предложил тебе исправить.
Не в этой жизни.
— Значит, обсидиан взял слабую магию с пустого пергамента и излучил ее на пергамент из кожи. Каков был результат?
Сайман открыл коробку и достал небольшой квадратик кожи. Пусто. Все, кроме угла, где восемь крошечных линий пересекались друг с другом: четыре вертикальные и четыре горизонтальные полосы, образующие квадрат, и, разделяющие площадь на 9 меньших квадратиков, вроде поля для «крестиков — ноликов». Крохотные цифры заполнили эти квадраты: 4, 9, 2, 3, 5, 7, 8, 1, 6.
Я уже видела это раньше. Сумма каждой строки, столбца и диагонали будет одинаковой.
— Zahlenquadrat. Магический квадрат. [прим. на немецком «квадрат чисел»]
Сайман прочистил горло. Он должно быть ожидал, что сбил меня с толку, я испортила его звездный час.
— Да. Магический квадрат довольно старое явление. Его использовали и греки, и римляне, китайцы, индусы…
Шестеренки в моей голове начали усиленно вращаться. Эту область магии я изучила очень тщательно. Потому что она имела отношение к моему биологическому отцу: