Магия Крови
Шрифт:
— Есть и другая причина, — сказал Кэрран. — Ты моя пара. Да, мы живем с тобой в одних комнатах. Но ты еще не альфа. Чтобы тебя признали альфой, мне нужно представить тебя перед Советом Стаи, а они будут скулить, жаловаться и тянуть время, у нас его сейчас нет. Кроме того, настоящий авторитет альфы придет только после того, как ты проявишь себя. На это уходят недели, иногда месяцы, а иногда для этого требуется несколько убийств. Поскольку ты моя пара, оборотни будут обращаться с тобой вежливо, но на поле
Спорить с ним было трудно, потому что он упрямо приводил веские доводы.
— Тогда поставь во главе одну из них.
Светлые брови Кэррана сошлись на переносице.
— И возвысить один клан над всеми остальными, одновременно подрывая твой авторитет в будущем? Они никогда не позволят тебе забыть об этом.
Я выдержала его взгляд.
— Я знаю Эрру. Я знаю, на что она способна. Ты нет. Ты хотя бы достаточно уважаешь меня, чтобы позволить мне взять инициативу в свои руки?
Он, не задумываясь, ответил:
— Да. Но я все равно пойду с тобой. Мне нужно быть там.
Отчаяние переполняло меня.
— Арр! — Я вскочила на ноги. — Я ненавижу ее за то, что она заставляет меня проходить через все это. Когда я доберусь до нее, я вырву ей ноги и скормлю их ей, начиная с сапог.
Оборотни не верили в эффективность тюрем. Типичными наказаниями для них были смерть или труд. В тех редких случаях, когда они действительно приговаривали кого-то к изоляции, они ссылали его в труднодоступные места.
В Крепости было несколько специальных камер: большие пустые комнаты, оснащенные клетками для люпусов. В одной из них держали моего «телохранителя». Кэрран настоял на том, чтобы проводить меня до двери. Каким-то образом, несмотря на ранний час, коридоры замка были полны оборотней, которые делали героические усилия, чтобы не пялиться на меня.
— Для людей, ведущих ночной образ жизни, вы ужасно активны при дневном свете, — пробормотала я.
— Их разрывает любопытство. Они бы собрались в кружок возле тебя, если бы это сошло им с рук.
— Это бы ничем хорошим не обернулось для всех участников. Я не люблю толпу.
Кэрран на мгновение задумался.
— Мне необходимо закончить с кое-какими договоренностями, а потом я свободен. Ты бы не хотела со мной вкусно поужинать?
— Готовить буду я, — ответила я ему.
— Уверена? Я бы мог это сделать.
— Я сама бы хотела приготовить. — Возможно, это наш последний ужин.
— Тогда я буду помогать.
Он остановился у двери.
— Она там, внутри. Сможешь найти обратную дорогу?
— У меня сверхъестественное чувство направления.
Он представил
— Точно. Тогда я распоряжусь, чтобы тебе принесли компас, мел, моток бечевки и провизию на пять дней.
Ха — ха.
— Если у меня возникнут проблемы, я просто спрошу ту милую блондинку, которую ты назначил моей няней.
Кэрран взглянул на молодую белокурую девушку-оборотня, которая незаметно следовала за нами от его апартаментов.
— Тебя раскрыли. Можешь подождать в коридоре.
Она подошла и остановилась у двери.
Кэрран взял меня за руку и сжал пальцы.
Оборотни затихли.
— Позже, — сказал он.
— Позже. — Может, у меня и было чертовски много багажа, но и он не был подарком. Жить с ним, значит жить в доме со стеклянными стенами.
Кэрран отпустил мои пальцы, посмотрел в коридор и повысил голос:
— Продолжайте.
Внезапно у всех появились какие-то срочные дела, и они поспешили удалиться.
Я открыла дверь и вошла в камеру.
Передо мной простиралась большая прямоугольная комната, совершенно пустая, если не считать клетки для люпов, высотой в восемь футов, с прутьями размером с мое запястье. Магия спала, иначе решетка светилась бы зачарованным серебром. Восемь опорных балок тянулись от пола и до потолка, делая клетку частью самого замка.
Женщина сидела в клетке, скрестив ноги, в той же позе, что и в прошлый раз, когда я ее видела. Ее копье было прислонено к стене, вне пределов досягаемости.
Я подошла к клетке и села на пол, скрестив ноги. Я могла бы составить книгу из вопросов, которые я хотела ей задать. Но вот дилемма, ответит ли она?
Женщина открыла глаза. Совершенно черные и непроницаемые, как два уголька.
Мы посмотрели друг на друга. У нее было лицо женщины, которая много времени проводила на улице и часто смеялась — ее бледно — коричневая кожа была обветренной, морщинки веером выходили из глаз, а рот, казалось, постоянно скрывал сардонический смех, как будто она была убеждена, что она единственный здесь светлый ум в мире дураков.
— Он очень сильный. — Странный акцент прозвучал в ее голосе. — Упрямый и гордый, но очень сильный. Хороший выбор.
Она имела в виду Кэррана.
— Как тебя зовут?
— Наима.
— Ты действительно превращаешься в крокодила?
Она наклонила голову — медленный кивок.
— Крокодилы хладнокровны.
— Тоже верно.
— Большинство оборотней — млекопитающие.
— Это тоже правда.
— Так как же это работает?
Наима широко улыбнулась мне, не показав ни единого зуба.
— Я не большинство оборотней.
Туше.
— Почему ты защищаешь меня?
— Я уже сказала тебе: это моя работа. Будь внимательнее.