Магия крови
Шрифт:
Я вновь погрузилась в несложную однообразную работу, стараясь выполнить ее как можно быстрее и качественнее. Надеюсь, матушка заметит мое прилежание и сменит гнев на милость. Не хотелось бы второй вечер подряд провести без ужина.
— Матушка, быть может, немного горячего вина? — вдруг предложила Велита.
— Храм не одобряет сие, — хмуро пробурчала Шарлотта, на правах старшей заняв единственное кресло среди обычных табуретов и лавок.
— Да ладно вам, — вальяжно протянула Велита. — В вашем почтенном возрасте даже недолгая прогулка под ливнем может привести к печальным
Шарлотта задумчиво пожевала губами, почти соблазненная речами хозяйки.
— За счет заведения, — искушающим тоном добавила Велита, торопясь развить успех. — Прошу вас, окажите мне милость. Я бы хотела выпить с вами за удачное будущее этих милых невинных девочек.
— А что за их будущее пить? — Матушка с недоумением пожала плечами. — Оно определено с того самого мига, как они пересекли порог храма. Выучатся — вернутся к настоятельнице. А та уже распределит их по всем уголкам нашего Даргейна. И жизнь свою они проведут в служении Айхаше.
И опять я перехватила направленный на меня многозначительный взгляд Велиты.
Да что она ко мне привязалась? В конце концов, я не единственная послушница в этой комнате. Нас целых пять.
— И не жалко вам этих девушек? — полюбопытствовала Велита. — Они могли бы стать добрыми матерями, хорошими женами.
— Жалко? — Шарлотта сурово сдвинула кустистые седые брови. — Почему я должна их жалеть? Это величайшее благо на свете — отдать свою жизнь на служение богине. Покой храма дарует покой на душе. Айхаша любит своих дочерей и отсыпает им полной мерой щедрот и благ своих. — Пожала плечами и завершила с искренней убежденностью в голосе: — Напротив, этим девочкам только позавидовать можно. Они остаток дней своих проведут в сытости и безмятежности.
— И без любви, — словно невзначай добавила Велита.
Хозяйка постоялого двора уже суетилась за стойкой, готовя для Шарлотты горячего вина. Я продолжала возиться с платьями подруг, но исподволь наблюдала за ее действиями. Смутное ощущение тревоги почему-то стало отчетливее. Под ложечкой противно засосало от предчувствия чего-то дурного.
— Пф-ф! — Шарлотта, явно раздраженная неожиданным спором, громко выдохнула воздух. Откинулась на спинку кресла, окинула хозяйку постоялого двора тяжелым недовольным взглядом, после чего громко и беспрекословно отчеканила: — Любовь — это прежде всего страдание.
— Но… — вскинулась было возразить Велита, чуть не плеснув вином мимо бокала.
— Неважно, говорим ли мы о любви между мужчиной и женщиной или же о родительской любви, — перебила ее Шарлотта, повысив голос. — Это страх за того человека, который тебе дорог. Постоянный, изматывающий, выпивающий все силы. К тому же число несчастливых семей гораздо больше, чем счастливых. Браки, заключенные не по расчету, а по сердечной привязанности, живут недолго. Рано или поздно, но чувства остывают. И еще повезет, если взамен придет безразличие и равнодушие к супругу. Чаще всего заканчивается это ненавистью. И ненавистью
Шарлотта вдруг запнулась, видимо, осознав, что сказала лишнего. К этому моменту смолкли все разговоры. И я, и мои подруги во все глаза уставились на воспитательницу, удивленные столь необычной для нее горячностью и резкой сменой разговора. Морщинистые щеки матушки раскраснелись, глаза метали молнии. Такое чувство, будто Велита невольно затронула что-то очень личное для Шарлотты. То, что до сего момента спокойно дремало в ее душе.
— Извините, — после недолгой паузы хмуро проговорила матушка. — Я позволила себе лишнего.
Опустила голову, спрятав лицо в тени. Крепко сцепила перед собой пальцы в замок, и я заметила, как они противно и мелко трясутся.
По комнате между тем поплыл терпкий густой аромат специй. Велита вернулась к вину, заполнив бокал до краев ярко-алой жидкостью.
Я вдруг насторожилась. Отложила в сторону платье, только что приведенное в порядок, но не торопилась заняться следующим.
На какой-то миг мне почудилось, будто глаза женщины как-то странно блеснули. Почти сразу она взяла бокал с вином в руки и отвернулась ото всех, как будто пытаясь скрыть дальнейшие действия.
Тревога, почти улегшаяся за время разговора Шарлотты с Велитой, вспыхнула вновь. Но теперь не смутная, а яркая и отчетливая.
— Ваше вино! — тем временем провозгласила Велита.
Опять повернулась с самой доброжелательной улыбкой, застывшей на губах подобно оскалу.
— Выпейте, матушка, — продолжила ласковым увещевающим тоном. — Сегодня у вас был тяжелый день.
Поставила бокал на небольшой поднос и вышла из-за стойки.
Одновременно с этим я тоже сделала шаг вперед. Велита уже была около Шарлотты, которая уже успокоилась и благодушно наблюдала за приближением хозяйки.
«Надо что-то делать, — промелькнуло в голове отчетливое, словно подсказанное извне. — Шарлотта не должна выпить это вино!»
Воспитательница протянула руку к подносу, готовая взять бокал. А в следующее мгновение тот полетел на пол, когда я якобы споткнулась и изо всех сил толкнула Велиту в плечо.
С тонким хрустальным звоном бокал вдребезги разбился об пол. Лицо Велиты в этот момент исказила злобная гримаса. И куда только делась приветливая женщина средних лет! На меня взглянула настоящая ведьма из детских страшных сказок. С белыми от бешенства глазами и сжатыми до тонкой бескровной нити губами.
На какой-то миг почудилось, будто Велита ударит меня. Вон, даже руку отвела как будто для замаха.
— Ох, простите! — затараторила я, на всякий случай попятившись. — Во имя всех богов — извините! Понятия не имею, как это получилось. Я не хотела, честное слово! Сейчас все уберу!
Прищелкнула пальцами — и кроваво-красное пятно на полу замерцало алыми бликами, испаряясь на глазах. Осколки бокала одной сверкающей кучкой полетели в сторону мусорного ведра.
— Я сама сделаю матушке вина, — продолжила я торопливо, не позволив Велите вымолвить и слова. — Присаживайтесь, пожалуйста. Я…