Магия лета
Шрифт:
Дворецкий замешкался в дверях, бросив украдкой взгляд на Фрэнсис. Ее светлость была такой странной в этот вечер, почти не раскрывала рта и очень мало ела. Ее бледность не на шутку тревожила Отиса.
— Миледи? — осторожно спросил он.
В этом единственном слове заключался настоящий ливень вопросов и целое море заботы. Фрэнсис заставила себя улыбнуться:
— Доброй ночи, Отис. Не волнуйтесь, я вполне здорова. Дворецкий с поклоном удалился.
— Будь любезна перемешать и раздать карты, а я налью нам по стакану
Фрэнсис облегченно перевела дух. По крайней мере он не сидел напротив, буравя ее взглядом. К тому моменту как объемистая круглая рюмка оказалась возле ее локтя, она справилась со своей задачей, не рассыпав карт и раздав нужное их количество.
Хок поднял свою стопку и раскрыл ее аккуратным веером.
— Как ты относишься к бренди, Фрэнсис? — спросил он как бы между делом, меняя некоторые карты местами. — Может быть, налить тебе вина?
Нет-нет, пусть будет бренди!
Она подкрепила свои слова торопливым глотком из рюмки. Огненная струйка скользнула вниз по горлу и приземлилась где-то внутри пустого желудка Фрэнсис. Она тупо уставилась на веер карт в руке, едва слушая то, что говорил ей Хок.
— Если бы не армия, мне бы не стать опытным игроком. На войне бывают периоды затишья — ты ведь знаешь это? — когда офицерам мало что остается, кроме как муштровать нижние чины. В таких случаях чаще всего играют не на деньги, а на интерес. И слава Богу, потому что мне приходилось видеть, как переходят из рук в руки целые воображаемые состояния. — Хок поднял взгляд на Фрэнсис и улыбнулся. — Начнем?
Игра продолжалась около получаса. На Хока произвело впечатление то, как играет Фрэнсис, но это не мешало ему внутренне посмеиваться над ее растущим опьянением. Он был доволен, что предложил ей именно бренди: каждый новый глоток помогал ей еще немного расслабиться.
— Еще рюмку?
Фрэнсис покачала головой, и гостиная мягко качнулась вокруг в унисон с этим движением. Она шлепнула об стол десяткой червей и хихикнула, когда муж прикрыл ее карту червонной дамой.
— Ты не следишь за игрой, — заметил он.
Когда партия была закончена, Хок подсчитал очки и собрал карты в колоду со словами:
— Жаль, что мы не играли на деньги. Ты проигралась в пух и прах, жена. — Он отбросил карандаш и потянулся. — Какой долгий был день!
— Очень, — согласилась Фрэнсис, вертя в руке забытую восьмерку пик.
— Я только сейчас понял, как сильно устал.
— Я тоже, — кивнула она, туманно сознавая, что это к лучшему, но не зная почему.
— Как ты могла проиграть с такими хорошими картами? Она вяло пожала плечами.
— Пойдем наверх или сыграем еще?
На ее раскрасневшемся лице сменилось несколько не вполне ясных выражений. Тревога осталась.
— Что вы собираетесь делать… наверху? — вдруг спросила она.
— Может быть, приму ванну.
— Я бы тоже хотела…
— Увы, Фрэнсис, мы не уместимся в ванне вдвоем. Какая
Она посмотрела внимательно, но не могла до конца уловить смысл этих слов.
Хок поднялся на ноги и еще раз хорошенько потянулся. Она не отвела взгляда. «Он знает, как красив», — подумала она отрешенно, почти благодушно. Она попробовала зажмуриться из чистого упрямства, но добилась лишь того, что увидела мужа голым — вначале спиной к ней, в каплях воды озера Лох-Ломонд, а потом и лицом, на кромке скалы.
Но теперь все иначе, сказала она себе. Теперь он — ее муж, и все между ними предельно ясно и отвратительно. Бежать ей некуда. Остается только молчать и терпеть.
— Вы придете ко мне? — спросила она прямо.
Хок, не ожидавший открытого выпада, вздрогнул. Он не знал, что будет лучше: ободряюще улыбнуться или безразлично пожать плечами. Что, если в ней все еще длилось, тлело воспоминание о тех минутах в запаснике? Бессознательное воспоминание, вызванное и подогретое выпитым бренди? Если бы только, если бы только это было так!
— Я еще не думал на эту тему, — ответил он и, поскорее вышел.
Разбуженное желание было настолько сильным, что он мог испортить все, опрокинув Фрэнсис на ковер прямо перед камином.
Несколько минут она сидела, уставившись на тлеющие угли. Пробегающие по ним уютные огоньки завораживали, навевая дремоту. Ее тело, уставшее от напряжения, наконец полностью расслабилось, на душе тоже было легко, упоительно лениво.
Она не без труда заставила себя подняться и задуть свечи, оставив одну, чтобы освещать дорогу.
Оказывается, Агнес уже приготовила ванну. Спальня была наполнена ароматом каких-то трав, от воды поднимался приветливый парок.
— Его светлость сказал мне, что вы примете ванну, — объяснила Агнес, словно это было в порядке вещей.
Очень мило с его… с его стороны…
Горничной не понадобилось много времени, чтобы понять состояние хозяйки. Под хмельком, подумать только! Уж в эту ночь ей достанется, думала Агнес, вне себя от волнения. Она вспомнила, что, когда граф отдавал ей распоряжение насчет ванны, его глаза так и горели.
В этот момент она заметила, что Фрэнсис задремала в ванне, и осторожно потрясла ее за плечо.
— Миледи! Миледи!
— Наверное, я уже свекольная… — пробормотала та, рассеянно улыбаясь.
— Почти! Поднимайтесь, я вас высушу.
Фрэнсис послушно позволила промокнуть себя полотенцем, время от времени хихикая каким-то своим мыслям.
— Я проиграла партию в пикет, — сообщила она значительно, когда Агнес натягивала на нее сорочку.
— Да уж, как тут выиграть, — покачала головой горничная.
— Вот именно. Я не следила за игрой, — продолжала Фрэнсис, пристально разглядывая большой палец правой ноги.
— Конечно, не следили, миледи, это уж как пить дать. Давайте я помогу вам лечь в постель.