Магия лета
Шрифт:
Хок был все еще в верховой одежде, пыльные ботфорты потеряли всякий блеск. У него был необычно угрюмый вид. Он кивнул маркизу и повернулся к Фрэнсис.
— Прошу извинить мой вид.
— Не хотите ли поужинать, милорд? — спросила она очень официальным тоном.
— Благодарю, но я слишком устал. Желаю вам обоим доброй ночи.
С этими словами Хок вышел, предоставив Фрэнсис смотреть ему вслед. Он даже не дал ей времени попросить несколько минут для разговора! Бесчувственный болван! Неужели он ездил в Йорк к женщине? Фрэнсис вскочила, раздраженно кутаясь в шаль,
— Я тоже устала, милорд. Утром я буду выглядеть как обычно.
Но вышла она с гордо вскинутой головой и воинственно расправленными плечами, и маркиз бла-
Годушно подумал: «У детей, кажется, дело все больше идет на лад». Он вызвал Отиса и выразил желание выпить бренди.
Фрэнсис приняла продолжительную ванну и кротко вытерпела положенные сто движений щеткой по волосам. Отпустив горничную, она устроилась в постели и принялась ждать. Хок приходил каждую ночь, чего ради было ему изменять этой привычке? Так прошел час.
«Я должна радоваться тому, что он в конце концов оставил меня в покое. Но что, если что-то случилось? Если он хотел переговорить со мной, но не стал этого делать в присутствии отца? Мне самой нужно столько сказать ему… но он, должно быть, устал и уже спит».
Некоторое время Фрэнсис ворочалась в постели, спорила сама с собой, приходила к решениям и тут же их меняла. Наконец, когда старинные часы в коридоре гулко пробили полночь, она выскользнула из постели, накянула халат и пошла к внутренней двери. Подняла руку, чтобы постучать. Опустила. Если Хок спал, будить его не стоило, но если нет., она бесшумно отворила дверь и вошла.
В камине догорал огонь — единственный источник света. Кровать, на которую сразу упал взгляд Фрэнсис, была пуста. Сдвинув брови, она сделала несколько шагов вдоль стены, к камину, куда было придвинуто глубокое кресло.
Как она и предполагала, в нем сидел ее муж. Фрэнсис замерла, изумленная и смущенная. Хок сидел, опершись головой на руку, устремив взгляд на горящий огонь. Он был совершенно обнажен. Ни разу до сих пор (за исключением той первой встречи на озере Лох-Ломонд) ей не приходилось так откровенно разглядывать его. Пламя камина вызолотило его кожу, а лицо казалось величественным и таинственным. Хок искушал своим видом!
Фрэнсис показалось, что он похудел. Во всяком случае, вот так, в позе полного покоя, с вытянутыми к камину ногами, он выглядел более худощавым. В тишине, нарушаемой только слабым потрескиванием огня, раздался негромкий вздох. Хок переложил ноги с одной на другую.
На сей раз его естество мирно покоилось под островком очень черных волос. «Просто удивительно, — подумала Фрэнсис, — с какой скоростью может меняться эта часть мужского тела».
Она испытала сильнейшую вспышку желания. Теперь она знала, как называется то, что с ней происходит. Он научил ее. Бездумно, как завороженная, она протянула руку. Это движение выдало Хоку ее присутствие.
— Это ты, Фрэнсис, — констатировал он, не поворачивая головы.
Он держался так, словно не замечал собственной наготы.
— Да, это я, — глупо подтвердила она.
— Что
— Мне нужно поговорить с вами, милорд. Я ожидала вас, но вы, как видно, решили не делать этого.
— Да, — ответил Хок с отсутствующим видом, — я так решил.
На самом же деле он боялся Фрэнсис, увидеть ее лицо и тело — значило вновь поколебать его принципы!
— И о чем же ты хочешь со мной поговорить? Фрэнсис подошла ближе, остановившись между креслом и камином, и опустилась на колени. Подол одежды распустился вокруг ее ног белым цветком. Проклятие, ему хотелось раскрыть лепестки этого цветка, коснуться ее, ласкать… он еще помнил особенный вкус ее кожи!..
— Итак? — сказал он, чтобы не молчать.
Фрэнсис почудилось отчуждение в глубоком голосе мужа. Она приготовилась к тому, что ее новость будет принята равнодушно, даже враждебно.
— Сегодня я разыскала сопроводительные бумаги лошадей. Белвис сказал, что без документов лошадь не допускают к скачкам…
— И ты решила, что скачки можно устроить сегодня же у меня в спальне, раз бумаги нашлись? — Хок издал ехидный смешок. — Ты забываешься, жена. Я даже не решил еще, поедут лошади в Ньюмаркет или будут проданы виконту Чалмерсу.
— Пожалуйста, милорд! — взмолилась Фрэнсис, не позволяя насмешке вывести ее из терпения. — Выслушайте меня! Это займет немного времени, но дело важное.
Хок кивнул со вздохом легкой досады. Фрэнсис, не дрогнув, встретила его взгляд.
— Я показала бумаги Белвису, он их просмотрел 300 и сказал, что нашел ошибку в одной из дат. Он пере-
Читал все несколько раз и долго потирал подбородок — вы знаете, он это делает, когда озадачен. Вам ведь известно, милорд, что Белвис знает наизусть родословную всех скаковых лошадей с сотворения мира?
— Короче, Фрэнсис!
— В бумагах написано, что Летун Дэви родился от Пандоры, кобылы, принадлежавшей лорду Белсону. Однако Белвис утверждает, что Пандоры уже не было в живых в том году, который указан как год рождения Летуна Дэви.
— Что? — переспросил Хок, стряхивая мнимое оцепенение.
— Я сказала, что Пандора, от которой…
— Я слышал, слышал. Скорее всего это просто канцелярская описка.
— Белвис рассказывал, что в день прибытия Летуна Дэви в Десборо-Холл он, как всегда, зашел к вашему брату за сопроводительными бумагами, чтобы просмотреть их на предмет наследственных дефектов и болезней. Однако Невил отказался дать их ему под каким-то предлогом… и бумаги на других жеребят тоже. Белвис так и не видел бумаг до сегодняшнего дня.
— Да, это странно, но так ли важно, как тебе кажется?
— Белвис считает, что важно, и даже очень. Он сильно встревожен, милорд.
Фрэнсис вдруг сообразила, что их деловой разговор происходит в необычно интимной обстановке, что она полуодета, а муж и вовсе раздет догола. Она смутилась и поскорее отвернулась к камину.
— Я поговорю на эту тему с Белвисом.
Хок поднялся из кресла и потянулся. Фрэнсис пыталась, пыталась не смотреть — и, конечно же, это было невозможно. Она облизнула губы, и он заметил это.