Магия Любви и Черная Магия
Шрифт:
Гараб сделал еще несколько шагов. Его не покидала навязчивая идея обследовать берег, спустившись по течению в поисках Дэчемы, но внезапно его взор затуманился, оп потерял сознание и рухнул у подножия дерева.
На рассвете двое всадников — пожилой и молодой — скакали по извилистой лесной тропе вдоль реки на тибетском берегу. Они переночевали в соседней деревушке и теперь направлялись в дальние края — в монастырь целителей бон-по [43] к числу которых принадлежал старший из путников. Этот человек по имени Мигмар был дядей по материнской линии сопровождавшего
43
Бон — религия, существовавшая в Тибете до VII века, когда в стране получил распространение буддизм. Бон-по — последователи религии Бон.
— Этот конь, видимо, убежал, когда хозяин вышел; на берег, — сказал Мигмар племяннику. — Сойди на землю и привяжи его к дереву. Человек, которому он принадлежит, наверняка разыскивает своего коня; думаю, мы его встретим. Лучше, чтобы конь оставался на месте.
Анаг собрался выполнить приказание дяди, как вдруг из чащи показался еще один взнузданный конь, мирно пощипывавший траву.
— Вот так диво! — вскричал юноша. — Еще одна лошадь!
— Здесь должно быть несколько путников, — заметил Мигмар. — Если лошадь любит убегать, чтобы порезвиться на воле, то ее плохо привязанные сородичи чаще всего следуют за ней. Постарайся привязать и второго коня. Мы покличем людей, которые, скорее всего, ищут своих скакунов. Путники должны помогать друг другу.
Мигмар спешился, и Анаг, привязав беспризорных лошадей рядом со своими, принялся кричать изо всех сил, призывая их хозяев. Никто не отозвался.
— Может быть, они слишком далеко отсюда, — сказал Мигмар. — Вода спала, но она все еще шумит и, видимо, заглушает твой голос. Подождем еще немного.
Анаг продолжал кричать, бегая по лесу в разных направлениях. Внезапно он издал испуганный возглас, а затем позвал:
— Дядя Мигмар! Дядя Мигмар! Идите сюда!.. Здесь покойник!
Мигмар поспешил к племяннику.
У подножия дерева, в грязи, там, где он упал накануне, лежал Гараб.
Когда путники склонились над ним, он слабо застонал.
— Этот человек еще не умер, дядя! — воскликнул Анаг.
— Судя по его виду, ему недолго осталось жить, — отозвался Мигмар.
Он опустился на колени и принялся осматривать Гараба с профессиональным хладнокровием.
— Вероятно, он угодил вчера в течение и разлившаяся река принесла его сюда, — сказал Анаг.
— Замолчи! — прикрикнул на него дядя, — Река не разлилась до того места, где мы стоим, и этот человек не утонул. Ну- ка! Ну-ка!.. Так оно и есть…
Мигмар сиял грязную одежду Гараба и обнаружил, что тот ранен.
— Речь идет о преступлении, мой мальчик, — сказал он, понизив голос. — Бедняга получил пулю в спину… Видимо, он хозяин одной из тех двух лошадей. Его спутник, вероятно, тоже лежит где-то в лесу. Должно быть, на них напали разбойники. Давай здесь не задерживаться и не будем шуметь — возможно, злодеи где-то близко… Но почему же они не увели лошадей?.. Вот что странно.
— Может быть, эти путники поссорились и подрались, — предположил юноша.
— И
Путники перенесли Гараба на лужайку, окруженную деревьями, чтобы спрятать его от чужих глаз. Целитель Мигмар промыл и быстро перевязал рану; затем дядя с племянником какое-то время обследовали лес, но не обнаружили ни малейшего следа второго всадника.
— Мы не можем здесь больше оставаться, — сказал Мигмар, — это опасно. Возможно, его приятеля унесла река. Возьмем раненого с собой. Он все еще без сознания. Мы положим его на одну из наших лошадей вместе с поклажей. Я же сяду на одного из найденных скакунов.
— А второго мы тоже возьмем?
— Разумеется! Нельзя бросать таких дорогих коней. Когда раненый придет в себя, поправится и потребует лошадь, я поговорю с ним… Ты видел, что лежит в котомках, привязанных к седлам?
В котомках лежали деньги, размокшие съестные припасы и одежда.
— Эти люди переправлялись через реку, — задумчиво пробормотал врач.
— Мы оставим раненого и его коней в ближайшей деревне, — уверенно сказал Анаг, как будто это было уже решено.
— Вовсе нет, — живо возразил дядя. — Мы отвезем раненого в монастырь, где его будут лечить… если только он выдержит этот путь, — процедил Мигмар сквозь зубы. — Не говори никому, как мы его нашли. Пусть все считают, что он наш приятель, который упал с лошади в горах и получил тяжелые травмы. Все четыре лошади принадлежат нам. Ты понял? Если ты ослушаешься и распустишь язык со встречными людьми, тебе не поздоровится.
Старый лекарь так грозно посмотрел на племянника, что тот вздрогнул.
— У меня нет ни малейшего желания поступать вопреки вашей воли, дядюшка, — смиренно ответил он. — Вы лучше меня знаете, что нужно делать.
Но в глубине души Анаг задавался вопросом, не ошибся ли он, последовав за дядей, который неожиданно для него оказался столь властным и даже немного страшным.
«Две лошади — прекрасная добыча для меня, — думал тем временем Мигмар, — а тело этого человека, будь он жив или мертв, может пригодиться нашему Великому Учителю». Он не стал задерживаться на последней мысли. При воспоминании о Великом Учителе ему показалось, что кровь стынет в его жилах.
Мигмар и Анаг разместили поклажу на одной из лошадей, на нее же положили по-прежнему находившегося без Сознания Гараба, предварительно завернув его в одеяло, и крепко привязали к седлу. Анаг прикрепил повод лошади, которая везла раненого, к седлу своего скакуна, сам же он сел на лошадь Дэчемы.
Лекарь забрался на коня Гараба; его же лошадь, нагруженная провизией, шла впереди него. И всадники продолжили путь к далекому монастырю.
К Дэчеме судьба оказалась еще более милостивой. Она осталась живой и невредимой после происшествия, которое могло стоить ей жизни. Когда она упала в воду недалеко от берега, то попала не в стремнину на середине реки, а в небольшой водоворот. Вскоре, метров через сто, ее прибило к берегу, на крошечную отмель, образованную выемкой в береге.
Однако положение Дэчемы какое-то время оставалось критическим. Отмель, на которой она оказалась, не была твердой почвой, и вода доходила женщине почти до колен. За ее спиной возвышалась отвесная гладкая скала, и, насколько несчастная могла судить в темноте, забраться на нее было невозможно. Справа и слева Дэчема была окружена водой. Если бы снова пошел дождь и уровень воды повысился, она бы утонула. К счастью, устойчивый туман не перешел в дождь, и Дэчема чувствовала, что вода постепенно спадает. К середине дня отмель стала совсем сухой, и появилась возможность добраться до берега; прыгая с камня на камень вверх по течению, Дэчема поспешила покинуть свой ненадежный приют.