Магия на каждый день
Шрифт:
— Я согласна! — воскликнула Лера.
— Вы отдаете себе отчет… вас не шокирует стоимость моих услуг?
— В каком смысле? — насторожилась Лера.
— В прямом, — отрезала Амалия. — Вот. — Она протянула Лере кожаную папку, которая открывалась наподобие меню. — Вот эта страница. — Она ткнула пальцем в кремовый глянцевый лист бумаги. — Кстати, учтите, что с моими средствами, в отличие от пластической хирургии, у вас не будет ни отеков, ни синяков, а эффект — на всю жизнь.
— Двести пятьдесят тысяч долларов? — ахнула Лера и даже отшатнулась от
— Без учета стоимости крема. Он стоит восемьдесят пять тысяч рублей, — Амалия кивнула на баночку на трюмо. — Но после его воздействия первые возрастные изменения произойдут у вас лет в шестьдесят, — спокойно продолжила Амалия. — Разумеется, ни пигментных пятен, ни глубоких морщин, ни провисшей кожи не появится, но все-таки вы заметите кое-какие приметы возраста. Конечно, вы можете каждый год летать в Америку на подтяжки, что обойдется вам в сто двадцать тысяч за каждый раз, но учтите: с возрастом наркоз переносится хуже. Вы творческая женщина, и… дело, конечно, ваше. Вы должны мне верить. Если не верите, я не стану уговаривать.
Лера опустила голову и задумалась.
— Я вас оставлю, — сказала Амалия. — Если решите уйти, кнопка, открывающая ворота гаража, слева от входа.
Когда через час Амалия вернулась в кабинет, Лера допивала чай.
— Я согласна! — воскликнула она, едва завидев вошедшую.
— Замечательно, — кивнула Амалия. — Деньги переведете вот сюда… — Она протянула гостье бумагу с реквизитами банка. — А это вам сувенир. — Хозяйка Дома улыбнулась и поставила на стол флакон со спреем от растяжек.
— Спасибо! — Лера схватила пузырек и прижала к сердцу. — Большое спасибо!
Амалия посмотрела ей вслед, усмехнулась, собрала с туалетного столика баночки, ватные тампоны и пузырьки на поднос и вынесла из комнаты. Спустившись по широкой удобной лестнице в подвал, включила свет и оглядела просторное помещение с каменными стенами, посреди которого располагался огромный деревянный стол, заставленный пиалами из тончайшего фарфора, грубыми керамическими мисками, тяжелыми латунными ступками, кувшинами из тяжелого темного серебра, банками с травами, с водорослями, с корнями непонятных растений, заспиртованными в мутных растворах…
С кожаного дивана спрыгнул большой черный кот, лениво подошел к хозяйке и потерся блестящим боком о ее ногу.
— Ну, что, Зевс, поколдуем немножко? — спросила Амалия у кота, на что тот радостно замурлыкал.
— Мам! — раздался громкий, на весь дом, голос Аглаи. — Не шуми сильно, ко мне гости!
Аглая с грохотом захлопнула дверь в подвал и понеслась открывать дверь полному мужчине в черном пальто, которое ему шили на заказ в Лондоне. Пару минут назад мужчина выбрался из серебристого джипа «Вольво» с государственными номерами, дал указания водителю, уверенно открыл калитку и тяжелой, но решительной походкой прошел по дорожке.
Аглая встретила его в черных брючках-капри, черном кашемировом свитере и черном платке с люрексом.
— Почему вы всегда одеваетесь в черное? — спросил мужчина, снимая пальто.
— Хорошая примета, — Аглая
— Да нет, — хмыкнул мужчина. — Просто интересно, отчего такая красивая женщина одевается… ну, как бы это сказать… Ваше сердце не разбито? — хихикнул он.
Аглая выразительно подняла одну бровь и сказала с легким, едва уловимым оттенком презрения:
— Дорогой мой Евгений Дмитриевич! Если бы я позволяла себе влюбляться и страдать, в вашем гороскопе было бы непростительное количество ошибок. Так что в ваших интересах не допускать, чтобы мои мысли текли в ином направлении, кроме расположения планет.
Евгений Дмитриевич откашлялся, скрывая смущение — сегодня он собирался пригласить Глашу в ресторан, — и, втянув голову в плечи, как мальчишка, которого отчитала учительница, поплелся за ней. Аглая распахнула тяжелые двери кабинета и впустила посетителя в небольшую светлую комнату, завешанную картами планет, заставленную странными круглыми предметами, заваленную книгами по астрономии и астрологии.
— Вот ваш гороскоп… — Она протянула гостю толстую пачку листков, прошитую, как книга, и в обложке из голубого бархата.
— А чего там, вкратце? — Евгений Дмитриевич присел за столик и налил себе кофе из фарфорового кофейника.
— Евгений Дмитриевич, меня угнетает ваша привычка знакомиться с собственной судьбой по верхам. — Глаша подсела к нему на диванчик, налила себе кофе, а гостю пододвинула вазочку с домашним печеньем. — Пока вы не прочитаете весь гороскоп целиком, я вас не отпущу. Иначе зачем вы мне платите?
— Кстати, — засуетился мужчина, — вот… — И он протянул Аглае конверт.
Аглая заглянула в него, провела пальчиком по купюрам и с удивлением посмотрела на гостя.
— Но здесь три тысячи, — сообщила она. — В два раза больше.
— Это… — раскраснелся Евгений Дмитриевич. — С «Уралнефтью» вы очень верно все сказали в прошлый раз. Я теперь очень богатый человек, — хвастливо добавил он.
— Но вы и были богатым, — заметила Аглая.
— Вы не представляете, сколько у меня теперь денег! — с гордостью воскликнул тот. — Аглая! — Он со страстью посмотрел на женщину и, набравшись смелости, взял ее за руку. — Неужели вы не поедете со мной в Нью-Йорк? Я забронировал столик у Дюкасса…
— Не в этот раз, — улыбнулась Глаша. — Но я обещаю подумать. При одном условии…
— Каком? — оживился посетитель.
— Если вы пройдете курс оздоровления и похудения у моей матери, — заявила Аглая.
Евгений Дмитриевич с удивлением, словно видел впервые, осмотрел собственный живот, удачно скрытый хорошим костюмом, но не ставший от этого меньше, притронулся пальцами к полным розовым щекам и с расстройством уставился на Аглаю. А Глаша в ответ с ухмылкой разглядывала Евгения Дмитриевича — его узкие, заплывшие жирком, хитрые глазки ловкого коммерсанта, влажные красные губы, веселые морщинки у глаз, образовавшиеся от многочисленных увеселений в бане, пухлые ляжки в эксклюзивных брюках и простецкие руки человека, начавшего с самого низа.