Магия общения
Шрифт:
На творческом пути всегда искать и сметь
И близким быть любому поколенью.
26 сентября 2002 г.
Особая страница
Летят за годом год так быстро вереницей,
Но книгу жизни всё же пишем не спеша.
Год новый начинаем чистою страницей,
И цифры новые выводим чуть дыша.
Когда-то будни брали в цепкие объятья
Работу, службу, воспитанье дочерей.
И Байконур
Когда, как кажется, бесчисленно друзей.
Когда-то…
Так давно.
А впрочем.
Летят за годом год так быстро вереницей.
Спасает память лучшие от забытья.
И проявляются особые страницы
Как праздник жизни или чудо бытия.
А я, признаться, трепетно оберегаю
Одну, как миг, от времени спасаю —
Высокой страсти легкое прикосновенье
К душе как благовест, как вдохновенье.
22 сентября 2002 г.
Поездка в Михайловское, 1982 год
(Ко дню рождения А. С. Пушкина)
Мне летом улыбнулось счастье
Поездкой Псков – Святые Горы.
А сердце в клочьях от ненастья,
И напрочь выбиты опоры.
Я ехала на встречу с вами
В смятенье чувства и души,
Почти убитая словами,
Набраться сил в святой глуши.
Пропагандистов ор тревожил,
Но шум колёс их заглушал.
А беспокойство просто множил
Тот, что вопросы задавал.
Настойчиво, бесцеремонно.
Опять по Пушкину знаток!
Я отвечала однотонно:
Забиться б в дальний уголок.
Мне ли, с моей душевной драмой
Да с отвращеньем к мужикам,
Играть восторженную даму
Иль эрудитку чужакам.
Мне б у разбитого корыта
Спокойно сказки вспоминать:
Ведь тайна личная сокрыта
В одной, но трудно распознать.
Автобус мчался будто птица.
Мелькали за окном леса.
А вид убогих изб не снится —
То жизни русской чудеса.
Как зримо всё. И я так остро
Вдруг замечаю нищету.
Как всё здесь вопиюще просто,
А лица дарят доброту.
Идём к ограде. Я у местных,
Идя в конце толпы своих,
Купив цветы, три возлагаю.
Да, как живому от живых!
Хотя какие мы живые!
Шум галочий, бестемье слов…
Везли Вас трое, не родные,
И я бежала средь снегов.
Неслися снежною дорогой.
Тургенев всё берег свой нос.
И так мотало эти дроги,
Как
Промёрзли насквозь. Ветер свищет.
Совсем озлобился мороз.
Застыл Никита. В поле ищет
Луч света без конца обоз…
Какая чистота сияла,
Вас провожая в вечный путь!
Метель так грустно напевала
И белизной стелила путь.
И невозможно Вас вернуть.
Но невозможно Вас вернуть!!!
И хлынув, слёзы очищенья,
И состраданья, и любви
Тут принесли мне облегченье
От одиночества любви.
Потом – аллея великанов,
И парк, и Сороть, барский дом.
А от ухоженности – странно!
Ну Гейченко, ну управдом!
Да, правда, что поэт воскликнул
Здесь громко: «Ай да сукин сын!»
В глуши, от скуки он, не сникнув,
Работой победил свой сплин.
И здесь он, испытав мгновенье
Той несказанной чистоты,
По-царски передал волненье
Своей душевной доброты.
Отстав от всех, я вспоминала
Ваш путь, немыслимость конца
И почему-то ощущала,
Что наши встретились сердца.
11–13 сентября 2002 г.
Амур и Психея
Ах, чародей Державин!
Как точно удалось вам воплотить
Мой случай – да в своём стихотворенье,
Лукаво улыбаясь, оживить
Сияющее чистотой творенье!
Два-три с любовью сделанных штриха пера —
И они живы, вот уж два столетья,
И словно всё происходило лишь вчера,
А не в далекие тысячелетья.
Сквозь слёзы радости читаю наш портрет,
Тобой в открытую любуюсь снова.
Как нас по-доброму нарисовал поэт!
Как искренностью подкупает слово!
И пусть «два узника как вкопаны стоят»,
Робея и смущаясь друг пред другом,
Но души так красноречиво говорят,
Что головы от счастья идут кругом.
Сквозь слёзы радости читаю наш портрет,
Тобой в открытую любуюсь снова.
Как нас по-доброму нарисовал поэт!
Как искренностью покоряет слово!
8 сентября 2002 г.
Примчалась осень, хитрая плутовка,
Так скоро после изнуряющей жары.
В растерянности август: «Вот сноровка!
Опять летит до времени и до поры».
А та хохочет весело и звонко,
Легко срывая высохший кленовый лист.