Магия пространства
Шрифт:
Пауза, осознание всей неуместности своего поведения. Ну я на это надеюсь.
— Ты читаешь такие газеты? — удивился герцог.
— Да вот, учу одновременно буквы и как управлять герцогством.
— Какая прелесть — восхищённо расплылась бабка Вугтокк.
— И много ты уже науправляла? — посмеиваясь, спросил дедуля.
— Вчера уволила личных слуг папеньки, выдала им рекомендации, — похвасталась я, — а позавчера разрешила баронессе Риндокк не выходить замуж за виконта Зетта.
—
— А как же ещё нашему герцогству процветать?
— Прошу простить, господа, — возник вдруг дворецкий с особо важным видом, — их милость маркизу Эвелис требуют во дворец к его величеству. Срочно! Коляска из дворца ожидает у наших ворот.
Вот это поворот! Почему такая срочность? Или — что там напел королю этот пронырливый следователь? А ведь явно — напел!
— Я еду с внучкой! — отважно выпятил тщедушную грудь герцог.
Ну пусть едет, раз хочет. Я б всё равно не смогла от него отвязаться, это не секретарь Уррий, из которого я могу верёвки вить.
Вдруг бабуля Тонлей меня схватила за руку и красноречиво так посмотрела.
— Я попробую, бабушка, — вздохнула я.
Ну здравствуй, горбатый мостик, здравствуй, большой фонтан, здравствуйте, дворец с крыльцом, на котором я когда-то провожала барона Каднея и получила приглашение от Винсента погостить у него дома. Прямо как родное мне тут всё.
А, нет, не всё. Господин Шаддок с его пенсне мне совсем не родные. Я грозно уставилась на него. Вот только попробуй меня втолкни сейчас в кабинет к королю! Я не посмотрю на его величество и герцога, развернусь и так пну тебя по ноге!
Эх, жаль, не рискнул.
— Простите, ваша светлость, — сказал трусоватый, как оказалось, Шаддок, — но его величество желает поговорить с маркизой наедине.
— Но она же ещё ребёнок, разве возможно?.. — поразился герцог, уже было намылившийся гордо представлять мои интересы у короля.
— При всём уважении, я не слышал, чтобы вы были назначены опекуном маркизы, — придерживая дверь, парировал королевский секретарь, страстный любитель ставить аристократов на место.
— Дедушка, подожди меня здесь, я постараюсь не долго, — пообещала я и маленькой змейкой протиснулась в немного приоткрытую дверь.
— Маркиза Тонлей! — успел вскочить за мной с объявлением Шаддок, и тут же вышел, повинуясь жесту короля.
Его величество стоял у окна и посмеивался, выслушав, как выясняется, нашу возню у него в дверях. Делаю реверанс по старой привычке.
— Может быть, снимете свой платок, маркиза? У нас хорошо топят.
— Нет, я его потом не смогу опять замотать красиво. Так постою, ваше величество.
— Ну как поживаете, маркиза, после своего, как я слышал, чудесного выздоровления? — спросил король, усевшись
— Как в подвешенном состоянии, ваше величество. Так наша экономка говорит. То ли выгонит нас всех король из дома, то ли нет — неизвестно.
— Вы же понимаете, таков порядок, лишать статуса аристократов весь род, запятнавший себя изменой своему королю.
— Разве весь род себя запятнал? Вроде бы только герцог. Мы с бабушкой тут вообще не причём, это же сразу ясно любому. Опять же, милосердие к сирым и хворым… Ваши подданные будут любить вас ещё больше, чем сейчас, ваше величество.
Король задумчиво постучал пальцами по крышке стола. Шифр какой-то, или торжественный марш вспомнил?
— Позвольте спросить, — осмелилась я прервать его раздумья, — а что говорит герцог о причинах преступления?
— Говорит о своей любви к принцессе, — ответил король, — и не лжёт при этом, как ни удивительно.
— Вот видите! — обрадовалась я, — Значит, никакой измены и не было. Если ему не ваш трон был нужен, а только любовь её высочества.
— Оповещение об этом всех наших подданных может запятнать принцессу, — поморщился король.
— Ничего не запятнает, — возразила я, — В принцессу влюблены и так почти все парни нашего королевства, так что никто и не удивится.
— Ну ладно, — прекратил эту тему король, — С вами-то мне что посоветуете делать?
— Да всё как я в своём письме написала, ваше величество. Ничего не делать. Помочь вот только насчёт сейфа бумагу выправить.
— Ничего не делать я не могу. Вам в любом случае нужна опека. Нельзя двух женщин, даже самых сообразительных, оставлять у руководства герцогством в одиночестве.
— Тогда можно нам назначить такого опекуна, который не будет на меня всё время давить? И чтобы он нас не грабил. Пожалуйста, ваше величество, — молитвенно сложила я ладошки у груди.
— Да где ж я вам такого опекуна найду? — рассмеялся король, — Чтобы аристократа, да чтобы не давил и не грабил…
— Я знаю такого! — вдруг осенило меня, — Виконт Седжиус Милдокк! Он хороший вроде, я смогла бы с ним сработаться. Наверное.
Король склонил голову и внимательно посмотрел на меня.
— Хорошо, я подумаю, — пообещал он, — Тогда, может, ещё дадите мне один ценный совет?
— Дам, — уверенно кивнула я, примеряя на себя роль королевского советника.
— Тогда, во время покушения герцога Тонлея на принца Винсента, погибла хорошая девушка, — медленно сказал король, — Я чрезвычайно благодарен ей за спасение жизни его высочества и других людей. Мне хотелось бы сделать для этой девушки что-нибудь хорошее.
Смотрю на короля, стараюсь не заплакать. Так вдруг жалко себя сейчас стало!