Магия вероятностей

Ермакова Светлана Геннадьевна

Воспоминания перестали рушиться на меня и я могла начать переваривать полученную информацию. Она воспринималась мной как прочитанная книга или увиденный фильм. Было чёткое ощущение, что всё, что я только что узнала, происходило не со мной. Я не согласилась бы выйти замуж за незнакомого парня, сосватанного мне родителями, я бы не забросила учёбу, я бы не влюбилась в избалованного и легкомысленного принца. Да и вообще, магия - это же просто шарлатанство, разве нет? Эта девочка, Филис, собиралась совершить обмен душ... И когда я осторожно задалась вопросом о том, кто же я на самом деле, обрушился новый водопад памяти.

Непривычная тишина и кладбище,

занесённое снегом. До сих пор я ни разу не была на кладбище зимой - маму хоронили летом, в другом городе. Перед тем, как опустить в могилу гроб с телом моего мужа, его оставили на некоторое время, чтобы родные могли попрощаться с умершим. Я первая поцеловала Егора в лоб, прошептала слова прощания и, не удержавшись, коснулась пальцем его нижней губы, как мы с ним это делали обычно в моменты особой задорной нежности, когда ещё любили друг друга. Губа была непривычно твёрдой. Зима. После меня подошла свекровь, потом сестра мужа, а потом любовница, которая так и не стала его женой вместо меня, хотя намеревалась. Мы с Егором собирались мирно разводиться и уже почти год не жили вместе.

Рабочие кладбища собирались закрыть гроб крышкой, но свекровь вдруг вскрикнула:

– Подождите!

Она потянулась к сложенным рукам Егора и поправила рукава рубашки мёртвого сына, чтобы они выглядывали из-под кромки рукава пиджака примерно на один сантиметр, и только после этого отступила. Почему-то именно этот её безотчётный и бессмысленный жест заставил меня простить этой женщине все мои обиды, которые накопились за время моего замужества. Её горе было гораздо острее моего, а проявление чувства - искренним. Едва ли не впервые на моей памяти. Я мысленно отпустила все отношения со свекровью в могилу вместе с опускаемым туда гробом её сына.

Немного поодаль стояли подчинённые и деловые партнёры по бизнесу Егора. Их взгляды на меня были колючими. Муж не успел развестись со мной и переоформить имущество, и по закону мне доставались доли в его предприятии, в то время как я фактически уже была отделена от семьи. Не переживайте, я всё передам вам. После того, как выслушаю всех, претендующих на наследство Егора. А обо мне он успел позаботиться, когда выделил мне квартиру и положил деньги на счёт.

Небольшие комья жёлтой мёрзлой земли летели из ладоней близких Егора и стучали в пока открытую могилу. Потом за дело взялись рабочие с лопатами. Я отошла и встала в отдалении, поправляя капюшон. Одна, чужая для всех. Родные Егора уже не считали меня своей, наши друзья (которые на самом деле были его друзьями) тоже успели привыкнуть к другой спутнице моего мужа, про остальных и говорить нечего. Мои давние подружки и приятели остались в другом городе, и я не поддерживала с ними связи после того, как вышла замуж за Егора и уехала к нему. Как же холодно - и вокруг, и в моей душе. Тридцать шесть лет Егор прожил на земле. А я, в свои тридцать два, осталась жить дальше. Только как именно жить, я пока не решила. Понимала - пора взять себя в руки, найти занятие, может быть, родить ребёнка, наконец. Я ведь уже почти выбралась из своей депрессии ко времени, когда пришло известие о гибели Егора в автомобильной аварии. Дам себе десять дней для скорби и прощания с прошлым. Попытаюсь начать жить снова. Жаль, что при этом невозможно вернуть годы и опять стать тем юным наивным созданием, которое стремилось к будущему, ожидая от него только интересных и счастливых событий.

Пространство вокруг вдруг резко вздрогнуло и я почувствовала, что меня буквально выдёргивают куда-то. Грубо, отрывая от души клочки, цепляющиеся за тело, оставляющие маленькие обрывки памяти и эмоций по краям "раны". Последним, что я увидела, быстро удаляясь, это женщину в коричневой шубке с капюшоном, медленно оседающую в снег.

ГЛАВА 2

Голова

болела и кружилась. "Вспомнить всё" называется. Я, Ольга Самарская, тридцатидвухлетняя женщина, обладаю памятью и знаниями некоей почти восемнадцатилетней финтифлюшки Филис Кадней. Которая ничтоже сумняшеся взяла да и обменяла свою жизнь на мою. Паршивка, пороть её было некому! Вот как она будет жить в моём теле? Теперь ей точно не до любовных переживаний. Хотя, как знать, может быть Филис будет интересно в техногенном мире и с полнейшей самостоятельностью... А мне нужно о себе подумать, а не об этой эскапистке. Здесь совсем другой мир, вдобавок магический. О-бал-деть!

– Леди, как себя чувствуете?
– озабоченно спросил зашедший в палату целитель.

– Чувствую - себя, господин Колвин, - слегка усмехнулась я, с осторожностью впервые используя чужую речь.

– Вы, похоже, испытали какое-то ментальное воздействие? Может, следует пригласить менталиста?

– Нет-нет, - испугалась я, - Мне лишь нужен небольшой отдых, и всё будет в порядке. Я просто использовала семейный артефакт эээ... для улучшения памяти. Так много всего вдруг вспомнилось! Нужно теперь как-то это переварить.

И опыт Филис, и мой собственный единодушно не рекомендовали мне разглашать маленький секрет о том, что произошёл обмен душ. Последствия могут быть самыми непредсказуемыми.

– Решили взяться за ум? Не поздновато ли?

На мой недоумевающий взгляд целитель пояснил:

– Приходил ваш куратор, он сказал, что вы практически ничему не учитесь и собираетесь покинуть академию после первого курса.

– Да нет, пожалуй, останусь. Если не выгонят.

– Ваш слепок памяти мог быть использован лишь однократно. Мы сочли, что для этого момента вы его и заказали.

– Спасибо, вы всё сделали правильно.

– Ну хорошо. Моя помощь вам больше не нужна?

– Голова немного побаливает. Пожалуйста, снимите боль, если вас не затруднит.

Целитель приложил прохладные ладони к моим вискам и через несколько секунд боль с головокружением прекратились. Магия-шмагия.

Меня оставили полежать в больничном боксе с разрешением уйти в любой момент и рекомендацией всё-таки обратиться к специалисту по ментальной магии. Но вставать и уходить было страшно. Нет, я знала, куда мне можно идти. Но как-то взять и сделать первый самостоятельный шаг для меня означало принять всё, что со мной произошло. А где-то в глубине души я допускала, что мне всё это только кажется, что я, может быть, просто потеряла сознание и лежу сейчас на кладбищенском снегу. А ещё, слышала, когда люди умирают, иногда у них бывают видения, очень яркие и правдоподобные. А ну как вот я сейчас встану с кровати, выйду из комнаты, да и оборвутся мои видения вместе с жизнью?

Но долго бояться и рефлексировать мне не дали. Дверь в комнату распахнулась и ко мне быстро приблизился плечистый рыжеволосый парень. Помню его. Дружок принца Винсента по имени Хант. Впрочем, это Филис считала его дружком, а на мой оценочный взгляд, это прежде всего охранник его высочества.

– Филис, что с тобой случилось? Почему ты в больнице?

Я с любопытством посмотрела на него и немного приподнялась, заправив подушку под спину.

– А почему тебя это интересует?

Нет, я не грубила. Мне правда было интересно, что он ответит. У меня даже родилась версия о причине его посещения.

– Ну просто... ты же была в нашей компании, - неуклюже соврал Хант, - мы беспокоимся.

– Как бы чего не вышло?
– усмехнулась я.

– Так ты в порядке?
– не принял Хант моей иронии.

– Покончить с собой не пыталась, можете не волноваться об этом там, "в своей компании".

Выдох облегчения Хант скрыл, но взгляд его вильнул.

– И мыслей таких не возникало, надеюсь?

– С чего бы вдруг?

– Ну, как я понял, ваши отношения с Винсентом заканчиваются...