Магия вероятностей
Шрифт:
Однако, могу сказать тебе в утешение - единственная предсказательская магия, которая может существовать в мире, это магия вероятностей. Все остальные гадатели и прорицатели, утверждающие, что они видят будущее, либо шарлатаны, либо сумасшедшие. Да, кому-то может присниться вещий сон, кто-то погадает на картах или по куриным косточкам, но угадать он сможет только случайно, либо сделать вывод из того, что ему уже известно или подсознательно чувствуется.
Так вот и рушатся замки из иллюзий. Жаргал по клочкам разнёс мою начавшую нарождаться теорию, что я - чуть ли не диктатор реальности. Ха-ха три раза.
– Жаргал, твой
– Ну-ну, составь свой учебник. Который, скорее всего, никого научить ничему не сможет, - хихикнул старикан, - ведь для появления мага вероятностей нужно перемещение другой души в тело мага-металиста.
Я раскрыла рот, чтобы задать новый вопрос, первый из множества появившихся, но потом захлопнула его. Сначала мне нужно всё обдумать самой. Да и опасно было в разговоре с Жаргалом становиться на скользкую тему артефакта обмена душ.
После лекции нам, как и вчера, принесли обед. Пока мы ели основное блюдо, я с затаённым ожиданием приготовилась осуществить свою задуманную месть Жаргалу за вчерашнее поедание вишенки с моего пирожного. И вот настала минула, когда служанка стала подавать десерт.
– Эй, креманка моя, твой десерт вот, на блюдце лежит!
– вскричала я, глядя, как старик шустро выхватил из рук служанки серебряную вазочку-креманку, закрытую крышкой.
– А мне этот больше приглянулся, - нагло заявил Жаргал, даже не открывая вазочку.
– Гадский старикашка, - прошипела я, подвигая к себе блюдце и открывая находящийся там кусочек обычного сладкого пирога.
Ну а Жаргал с удовольствием открыл креманку, наполненную одними вишенками, и стал демонстративно их поедать, причмокивая. То есть делал то, что собиралась делать сегодня я.
– Ты знал!
– осенило меня, - Вчера ты рассчитывал какую-то простую вероятность, ещё довольный такой после этого сидел...
– Ну а почему бы мне было и не рассчитать, если у тебя на лице было написано, что ты что-то задумала?
– хихикнул старик.
Я поняла, что в сравнении с этим многовековым монстром я - просто младенец. Он переиграет меня, что бы я ни придумала. Ладно. Главное, чтобы не переиграл в главном.
– Вчера я пережила от тебя обиду, потому что ты мне перстень подарил. А сегодня как? Мне, между прочим, надо небольшие подарочки сделать моей горничной и помощнику. А денег у меня мало.
Жаргал молчал, будто и не слышал. Ах, да, я ж ничего не спросила, только намекнула.
– Можно я для них выберу что-нибудь недорогое из твоих запасов? Чтобы как-то пережить поедание моих вишенок.
– Посмотри в красном ларце, в углу. Там лом всякий, - разрешил он.
Я спустилась в подвал, нашла ларец и осмотрела содержимое. Сломанные браслеты, порванные бусы, непарные серьги... Я выбрала золотую цепочку со сломанным не открывающимся замочком для горничной, которую и так можно было надеть через голову, а для Петрика - пару некрупных жемчужин с рассыпавшихся бус. Вышла, показала Жаргалу. Он лишь взглянул равнодушно. Ну да, стоя на пороге вечности, и я так же смотрела бы.
До вечера Жаргал заставил меня практиковаться в расчёте вероятностей для самых близких по времени и незначительных событий, заодно проверил, как
– Когда выучишься и будешь рассчитывать вероятности для других людей за вознаграждение, старайся делать это редко. И чтобы самой здоровьем не пострадать, и чтобы ценили больше, - напутствовал меня мой мудрый учитель, - Бесплатно не рассчитывай, а то потом не отобьёшься от страждущих, а всех несчастных не облагодетельствуешь, только сама загнёшься.
Во дворце я выдала вознаграждения своим немногочисленным подчинённым за беспорочную службу. Петрику посоветовала сделать из жемчужин запонки, с чем он радостно согласился. Вот уеду я из дворца, я вся королевская канцелярия ещё долго будет меня помнить, глядя на пертиковы запонки. Горничная тоже была довольна и горячо благодарила меня за щедрость.
За ужином я нажаловалась их величествам на Жаргала, рассказав историю с вишенками, чем очень повеселила всю компанию.
– Ох, не могу, - отдувался от смеха толстый муж сестры короля, - Расскажу эту историю на ближайшем приёме.
После ужина я с надеждой посмотрела на Винсента. И он оправдал эту надежду.
– Заклинания или парк и скамейка?
– спросил принц.
– Скамейка, - обрадованно ответила я.
– Ты опасная женщина, Филис, - сказал со смешком его высочество, когда мы сидели в парке, - Вызвать у тебя желание мстить просто страшно. Не все же могут предусмотреть твой ход, как Жаргал.
– Не ты ли, Винсент, отмечал наличие у меня доброго нрава?
– прищурилась я с улыбкой, - Не бойся, я гуманна и склонна к прощению. И потом, Жаргал мне очень убедительно доказал сегодня, что наша с ним магия практически не даёт никаких преимуществ в сравнении с другими влиятельными людьми или магами.
Мы с удовольствием болтали с Винсентом обо всём, что придёт в голову и лучше узнавали друг друга. Так, например, я узнала, что Хант - сын одного из дворцовых гвардейцев, он немного постарше, и его обучение в академии специально задержали, чтобы отправить туда вместе с принцем. Раньше принц был знаком с Хантом лишь шапочно, а когда у его высочества был выявлен дар, они стали общаться больше. А вот Барис, оказывается, сын одного из работников тайной службы из провинции, и его тоже приставили к его высочеству, специально блюсти интересы короны. Что не помешало этой троице искренне сдружиться.
Ни поцелуев, ни чего-то большего у нас с Винсентом больше не было. Возможно, он имел какие-то связи с другими девицами, но мне никто из них не докучал. Да и когда бы им? Я ведь, как неуловимый Джо, в дворцовых коридорах мелькала лишь изредка. Я старалась не думать обо всём этом, чтобы лишний раз не расстраиваться.
Так промелькнул месяц, такой насыщенный и одновременно такой стремительный для меня. Я с тревогой замечала, как истаивал Жалгал, хотя раньше казалось - куда ещё больше... По его лицу стали периодически пробегать словно бы судороги - сперва редко, а потом всё чаще. Он отвечал на мои вопросы и сам рассказывал о том, что считал важным передать мне. Вероятности он больше не рассчитывал, в моём присутствии, во всяком случае. И я, и он понимали - его конец очень близок.