Магия. Инкорпорейтед
Шрифт:
— Боюсь, что дело будет трудным, — начала она. — Я сначала не думала, но некто, имеющий солидный блок, принес в Ассамблею Билль-22 — тот самый билль, о котором я говорила Джо. Что вы планируете, мальчики: вести честную борьбу до конца или принять суррогат билля?
Джедсон составил честно-практический акт с помощью некоторых наших друзей из Нижнего Мира и пары юристов. Я спросил ее, хочет ли она посмотреть его?
— С удовольствием. Я была в типографии штата и взяла несколько копий билля, против которого вы выступаете. Мы обменяемся.
Я пытался перевести чужой язык юристов, на котором они пишут законодательные акты, когда пришел
— Что ты об этом думаешь, Джо? — спросила Салли.
— Хуже, чем я предполагал, — ответил он. — Взять, например, параграф семь…
— Я еще не читала его.
— Да? Ну, во-первых, он гласит, что ассоциация полуобщественный орган, вроде ассоциации баров, и разрешает ей начать действия еще до заседания комиссии. Это означает, что каждому магу лучше быть на глазах ассоциации Дитворта и заботиться, чтобы не оскорбить ее.
— Но это же незаконно! — сказал я. — Вроде бы нарушение конституционных прав — частная ассоциация и…
— Прецедентов полно, сынок. К примеру, корпорация по устройству всемирных выставок. Они признают установленную плату и даже голосуют за нее. А что касается неконституционности, то ясно, что закон применяется неодинаково, то так, то этак, но доказать это чертовски трудно.
— Но маг получит возможность быть выслушанным комиссией?
— Конечно, но тут есть загвоздка. Комиссия имеет широкую, почти неограниченную власть над всем, что связано с магией. Законопроект набит фразами вроде «разумно и честно», это имеет неопределенные границы, а их ничто, кроме здравого смысла и порядочности членов комиссии, не определяет. В том и суть моих возражений в комиссиях правительства, что закон никогда не применяется одинаково. У них есть право издавать приказы, а их слово — закон. В комиссии есть девять членов, предусмотренных на такой случай. Шестеро из них, я думаю, дипломированные маги первого класса. Вряд ли нужно говорить, что несколько неразумных назначений в комиссию превратило это в крепкую самосохраняющуюся олигархию благодаря ее власти на выдачу лицензий.
Салли и Джо пошли повидаться с законодателями, которые, как они думали, могли бы постоять за наш билль, а меня подбросили к зданию парламента. Я хотел послушать кое-какие дебаты.
Я с теплым чувством поднялся по ступенькам здания. Старое, безобразное каменное строение, казалось, имело в себе нечто от стойкого характера американского народа, от решимости свободных людей устраивать собственные дела. Наша текущая проблема выглядела здесь вовсе не такой уж важной, хотя и имеющей ценность, — просто один пример долгой истории общих проблем самоуправления.
Я решил идти в Ассамблею, а не в Сенат, так как Салли сказала, что в Ассамблее обычно более яркий показ. Когда я вошел в зал, там спорили о резолюции по расследованию случая, имевшего место в прошлом месяце, когда трех сельскохозяйственных рабочих вываляли в дегте и перьях. Салли говорила, что это у них по календарному плану на сегодня, но что это не займет много времени, потому что сторонники резолюции и сами не хотят ее. Однако центральный совет сельскохозяйственных рабочих просил об этом, и поддерживающие его члены не могли отказать ему.
Причина, по которой оттягивалась просьба о расследовании, состояла в том, что те рабочие были не людьми, а мандраками, о чем Совет штата не знал, когда просил о расследовании.
Если бы Салли не натаскивала меня, я бы так и не понял, что случилось. Каждый из членов вставал и в решительных выражениях требовал расследования. Когда все они выговорились, кто-то предложил отложить дело до Большого жюри графства, и все быстро проголосовали за это.
Повестка дня продолжалась. Кто-то сел рядом со мной. Я оглянулся. Это был Джо.
— Не вышло, Арчи, — спокойно сказал он.
— Ну?
— Коренник его партии вынес на рассмотрение тот билль, чтобы угодить определенному блоку избирателей.
Мы вышли, чтобы не мешать дебатам. Я спросил Джо, как случилось, что он так скоро вернулся.
— А он и не касался нашего билля. Сказал, что не может позволить себе идти против ассоциации.
— Значит, все кончено?
— Отнюдь. Мы с Салли сходим к другому сразу после ленча. Сейчас он занят.
Мы пошли в ресторан, где Джо договорился встретиться с Салли. Джо заказал ленч, а я — две банки пива и велел подать их невскрытыми. Я не люблю быть даже слегка под хмельком, хотя выпить не против. Был случай, когда я заплатил за обработанную магом выпивку, а вместо нее получил опьяняющую. Так что давайте невскрытые банки.
Я сидел, глядя в стакан, и думал о том, что сегодня слышал, в частности, насчет предложения запретить всю магию вообще. Чем больше я думал, тем лучше выглядело это предложение. В прежние дни все в стране было хорошо до того, как магия стала популярной и распространилась на торговлю. Во многих случаях это помеха, даже если оставить в стороне наши теперешние неприятности с рэкетирами и монополистами. Я поделился своими предположениями с Джо, но он не согласился. По его мнению, запрет никогда не срабатывает всюду. Все, что можно поставить и чего желают люди, будет поставлено, законно или незаконно. Запрет магии просто приведет к нечестным путям и к черной магии.
— Я вижу отрицательные стороны магии, как и ты, — продолжал он — но это вроде огнестрельного оружия. Ясно, что ружье дает возможность любому совершить убийство и удрать. Но уж раз оно изобретено — убытка не миновать. Единственное, что можно сделать, — это попытаться овладеть им. Но типы, вроде Салливена, не будут тайно носить оружие, чтобы воспользоваться им, они просто возьмут его из рук честных людей. То же самое и с магией. Если ты ее запретишь, ты отнимешь у порядочных людей огромные блага, извлеченные из знаний великой тайны законов, а скверные, вредные тайны, скрывающиеся в черных и красных колдовских книгах, будут тайно продаваться любому, кто согласится платить и не уважает закон. Я не думаю, что, скажем, между 1750-м и 1950-м годами черная магия практиковалась меньше, чем теперь. Возьми, например, Пенсильванию и Юг. Но сейчас мы получаем пользу и от белой магии.