Магма
Шрифт:
пературу до двух с половиной тысяч градусов, а давление до пятидесяти атмосфер – начались чудеса. Первое – камень нагрелся до двухсот градусов. Второе – кремний начал активно образовывать соединения с другими элементами. Эти соединения вырастали в такие молекулы, что диву даешься! Третье – если этот камень похож на руку, то я бы сказал, что рука начала двигаться.
– То есть как «двигаться»? – не понял Кузнецов.
– Шевелиться. Двигать пальцами. Я не знаю, может, материал, ослабленный высокой температурой, от давления деформировался. В общем, явление жутковатое. Я выполнял исследование после работы, вечером. Меня едва кондратий не хватил, когда я по монитору увидел
Женя взял еще одно печенье из пачки. Вкусное печенье. А может быть, он просто проголодался?
– Что происходит при остывании? – спросил он.
– При остывании кремниевые соединения распадались. У меня есть гипотеза, почему этот камень всегда теплый. Я полагаю, что сорок два градуса поддерживаются в результате медленного распада остатков кремниевых соединений. Это как полураспад радиоактивных элементов – очень долгий процесс. Я пока не выяснил причину. Слушай, но только с другими образцами лавы я таких эффектов не достигал. Где ты взял этот камень?
– У тебя есть желание продолжать заниматься дальше этим камнем? – не ответив, спросил Кузнецов.
– Конечно!
– Тогда занимайся.
14.08, 15 июля
Выйдя из лаборатории Левникова, Женя направился на третий этаж в стены своего родного Института сейсмологии, попутно думая о том, где взять деньги на экспедицию в Гималаи. Он попытался определить бюджет поездки. Билеты на самолет до Дели. Затем переезд до штата Хаймачал Прадеш на поезде или автомобиле. Обычно Кузнецов предпочитал автомобиль, но кто знает, как далеко автомобиль может забраться в Гималаи? Возможно, придется бросить его далеко от пика Каргаран. В этом случае экономнее. Добраться на поезде или автобусе до долины Куллу, а дальше идти пешком. Снаряжение для обследования пещеры можно купить в Индии, чтобы не тащить его через две границы. Сколько оно будет стоить? Тысяч пять долларов? Билеты на, двоих до Индии и обратно – около тысячи. Транспортные расходы внутри страны – еще тысяча. Питание, гостиницы и другое допустим, еще тысяча. Итого восемь тысяч! Кузнецов присвистнул.
– Женя, не свисти денег не будет, – раздалось из-за плеча Кузнецова предупреждение Дарьи Семеновой. Кузнецов обернулся. Семенова успевала везде.
– Слушай, а мне как раз деньги нужны! – ответил Женя Семенова редко улыбалась. Не улыбнулась она и на этот раз,
– Ты к Воздвиженскому? – Нездоровое любопытство. Впрочем, Семенову уже не исправишь.
– Угу, – промычал Кузнецов.
– Он тебя искал. И еще какие-то люди тебя искали. «Неужели Бисбрук! – ужаснулся Кузнецов. – Но зачем?»
– Иностранцы?
– Нет, русские.
«Непонятно», – подумал Кузнецов и на всякий случай решил уточнить:
– Один такой высокий, в дорогом костюме с бриллиантом на булавке галстука? Он привлекательный, загорелый...
– Двое из них, может быть, и в дорогих костюмах, вот только все они полные, низкие и лысоватые. Ни одного привлекательного.
Кузнецов пожал плечами.
– Кто такие! – удивился он. – Говоришь, меня спрашивали?
– Не просто спрашивали. У всех допытывались, где ты сейчас можешь находиться. Титов сказал им, что ты в Колорадо. Так они все телефоны оборвали, обзванивая университеты и исследовательские центры. Воздвиженский каждую минуту телефонного разговора подсчитывал. Звонки-то международные. Знаешь, сколько институтских денежек они потратили?! Воздвиженский только скрежетал зубами, но молчал.
– Пожалуй, пойду загляну к старику. Спасу институт от разорения на телефонных переговорах. Заодно Воздвиженского
На этот раз Семенова позволила себе улыбнуться.
14.16, 15 июля
Но сразу Кузнецов к Воздвиженскому не пошел. Kaк всегда, он сперва решил узнать последние новости из «информационного курительного центра».
Он вышел на лестничную площадку – место, отведенное для курения. Все были на месте. Завхоз Сергеич, геофизик Федор Иванов и рьяный болельщик хоккейной команды «Колорадо Эвеланж» Вова Титов. Дым в воздухе, напоминая комки грязной ваты, полностью скрыл потолок. Обстановка была такая же, как и три недели назад. Как будто Кузнецов сходил к Воздвиженскому и вернулся назад в курилку.
Мужики всплеснули руками:
– Женя!
Кузнецов пожал каждому руку.
– Ты автограф Форсберга принес? – настойчиво спросил Титов. – Ты же обещал на следующий день, а пропал на три недели.
– Вова, извини, забыл.
– Поехали сейчас к тебе домой.
– А работа? – удивился Кузнецов.
– Да хрен с ней, с работой! – ответил Титов. – Ты опять на три недели пропадешь. Я уже измучился ждать.
– Я только вошел в институт, Вова! А ты меня обратно домой зовешь. Дай хоть поработать! Завтра принесу. Железно.
Вова всосал в себя дым из сигареты и долго не выпускал его. Возможно, тем самым он пытался заглушить желание немедленно получить автограф.
– Где был-то, Женя? – пробасил Иванов.
– Ладно, – запоздало ответил Титов. – Принесешь завтра. Железно.
– Где был? – повторил Кузнецов. – Легче рассказать, где не был.
– Везунчик, – промолвил Иванов. – А у нас командировки только на Камчатку.
– Кесарю – кесарево, – ответил Кузнецов, – Какие новости? Говорят, неизвестные мужики ходят по институту, разыскивают меня, тратят кучу институтских денег на телефонные переговоры?
– Видели. Никто не знает, кто они такие! – ответил Иванов. – Эти толстые и лысые в костюмах все время названивали за рубеж. Вместо того чтобы деньги на секс по телефону тратить, лучше бы купили нам новые самописцы А то у нас такое старье стоит, что глазам стыдно смотреть
– Захотел – новые! – тонким голосом произнес Сергеич, стряхивая пепел. – Твои еще срок службы не выработали.
– Да как не выработали, Сергеич?! – возмущенно загремел Иванов, – Раз по пять уже выработали. Ты посмотри, какие в Финляндии самописцы стоят! Электронные. На них и бумаги не надо. Вся информация сразу на компьютер.
– 1983 года выпуска, – монотонно напомнил Сергеич. – Срок службы еще не выработан.
– Год то выпуска 83-й, а разработка – 53-й... Женя покинул спорящих. Больше от них ничего узнать не удастся.
14.28, 15 июля
Женя влетел в кабинет Воздвиженского.
– Можно, Михаил Ник?.. – Кузнецов осекся. Дурная привычка, сначала входить в кабинет, а потом спрашивать разрешения, подвела его на этот раз. Женя замер на пороге. Кабинет был наполнен людьми. Теми людьми, которых описывала Дарья Семенова. Дорогие костюмы (но все же не такие дорогие, как у Бисбрука), деловой взгляд. Воздвиженский в своем поношенном пиджаке выглядел среди них белой вороной. А еще в кабинете Воздвиженского стояла такая же дымовая завеса, как и на лестнице в курилке Женя знал, что замдиректора, так же как и Кузнецов, не переносит запах дыма. Желающие выкурить в кабинете сигарету-другую выдворялись вон. Сейчас Воздвиженский сидел тихо, словно это был чужой кабинет. Кто эти люди?